Если Авраам был праотцем еврейской нации, то человек, о котором мы поговорим сегодня, стал той силой, которая придала ей форму. Именно под его руководством израильтяне окончательно оформились как народ с законом и целью. А без правил и без понимания, куда и зачем ты движешься, ни одна группа людей не способна существовать долго — тем более в тех условиях, в которых оказались евреи после исхода из Египта.
Без крыши над головой, без запасов еды, без прежней веры. Шаг за шагом продвигаясь по пустыне и постоянно ожидая погони. В страхе, усталости и неопределенности. Можно ли всерьез осуждать этих людей за то, что, выбиваясь из сил, они роптали на человека, который вывел их из Египта и утверждал, что слышит голос Бога?
Кем был тот, кому удалось убедить тысячи людей покинуть свои дома и отправиться в неизвестность? Был ли у него план — или он сам до конца не понимал, куда идет? И действительно ли он слышал голос Бога?
Сегодня поговорим о Моисее.
Мальчик в корзине
Моисей занимает центральное место в Торе. Из пяти ее книг лишь первая, Берешит, рассказывает об истории человечества до его появления — о сотворении мира, праотцах и формировании рода. Все последующие тексты выстроены уже вокруг одной фигуры. Шмот, Ваикра, Бемидбар и Дварим либо описывают путь Моисея и народа под его руководством, либо излагают законы, которые, согласно тексту, были переданы ему Богом.
Согласно Торе, Моисей родился в Египте в семье человека из колена Леви. В это время фараон приказал убивать всех еврейских младенцев мужского пола, опасаясь, что некогда малочисленное семейство Йосефа разрастется настолько, что превратится в угрозу для египтян.
Его мать, Йохевед, прятала сына три месяца, а затем положила его в корзину из тростника и пустила по Нилу. Дочь фараона нашла младенца, взяла его к себе и дала ему имя Моше.
Красивая история. Но есть одна проблема. Она почти дословно воспроизводит хорошо известный на древнем Ближнем Востоке мифологический сюжет. Истории о младенце, которого тайно кладут в корзину и пускают по реке, существовали задолго до Моисея и служили вполне конкретной цели — объяснить происхождение и избранность великих правителей.
Самый ранний зафиксированный вариант этой истории связан с Саргоном Аккадским — одним из первых великих правителей в истории человечества, жившим в XXIV веке до нашей эры. Саргон был основателем Аккадской державы, первой империи Древнего Ближнего Востока, объединившей Месопотамию от Персидского залива до Средиземного моря.
В одном из текстов, приписываемых самому Саргону, он описывает свое происхождение так:
«Я Саргон, могущественный царь, царь Аккада… Моя мать была жрицей, отца своего я не знал. Город моего рождения — Азупирану, он на берегу Евфрата. Моя мать, жрица, зачала меня тайно, родила меня в укромном месте. Положила меня в тростниковую корзину, запечатала ее асфальтом и опустила на реку. Волны понесли меня, и вода не затопила меня. Меня нашел Аки, черпальщик воды, он вытащил меня, вырастил как сына, сделал меня своим садовником. Тогда богиня Иштар полюбила меня, и я стал царем. Властью бога я царствовал над всеми землями».
При этом и эта история — миф. Более приземленные источники из города Киша, откуда происходил Саргон, сообщают, что он был сыном садовника при дворе царя Ур-Забабы, сверг правителя и захватил власть силой. Легенда о божественном младенце, спасенном рекой, понадобилась для легитимации. Она превращала узурпатора в избранника судьбы.
Но зачем такая легитимация Моисею?
«Я есть тот, кто Я есть»
Однажды Моисей увидел, как египетский надсмотрщик бьет еврея. Он вмешался и в гневе убил египтянина, закопав тело в песке. Когда стало ясно, что об этом знают, ему пришлось бежать. Так человек, воспитанный при дворе фараона, оказался изгнанником.
Моисей ушел в землю Мидиан, женился на одной из дочерей местного священника, стал пастухом и пас стада своего тестя. Именно там, в пустыне, произошло главное событие его жизни. Однажды, пася овец у горы Хорев, он увидел куст, охваченный огнем, который не сгорал. Из огня к нему обратился Бог, назвав Себя Богом Авраама, Ицхака и Яакова, и повелел Моисею вернуться в Египет и вывести народ Израиля из рабства.
Тогда же Моисею было открыто и имя говорящего. Когда он спросил, как Его зовут, он услышал ответ: «Я есть тот, кто Я есть». По-древнееврейски — «Эхье ашер эхье», формула, связанная с глаголом «быть». Имя «Яхве» происходит из того же корня и выражает тот же смысл. Далее Моисею было сказано, что именно ему это имя открывается впервые. Аврааму, Ицхаку и Яакову Бог являлся под именем «Эль Шаддай» — «Бог Всемогущий». Моисею же Он открывается как «Яхве» — «Сущий», «Тот, Кто есть».
Если внимательно перечитать этот ответ, можно заметить, что он отвечает не только на вопрос о том, кто Он, но и — косвенно — на вопрос о том, кто мы. «Я есть тот, кто Я есть» — это не имя и не характеристика. Это утверждение бытия как такового.
Здесь можно утверждать наверняка лишь одно: Бог есть. Все остальное — что именно Он есть, каков Он и как Его понимать — остается за пределами прямого знания. Тора сознательно не дает ответа на эти вопросы. Она запрещает изображения, не описывает внешний облик и не предлагает определений.
Именно такого Бога Тора называет источником человека, созданного «по образу и подобию». Если Бог не имеет формы и не поддается описанию, то и человек, созданный по этому образу, не сводится к телу или набору качеств. Прежде всего он — есть.
Поэтому самый честный ответ на вопрос «кто я» в логике Торы звучит предельно просто: я есть. Просто факт существования. Все остальное — попытки объяснить, описать или ограничить это «есть».
Эта мысль не уникальна для иудаизма. В разных формах она присутствует в религиозных и философских традициях по всему миру.
- В индуистской философии адвайты-веданты высшая реальность описывается как чистое бытие, которое невозможно определить словами. Любая попытка назвать его считается искажением, поэтому используется формула «не то, не это».
- В даосизме говорится, что «Дао, которое можно назвать, не есть истинное Дао». Истинная основа мира ускользает от описаний и проявляется как само течение существования.
- В буддизме, несмотря на отсутствие идеи Бога-творца, центральным становится понятие «таковости» — реальности такой, какая она есть, до любых определений и оценок.
- Схожие представления встречаются и в античной философии. У Парменида бытие мыслится как единое, неизменное и неделимое, а все множественное и изменчивое относится уже к сфере иллюзии и мнения.
- Даже в мистических течениях средневековой Европы звучит та же мысль. Мейстер Экхарт писал о Боге как о «пустоте», превосходящей любые имена и образы, и утверждал, что приближение к Нему возможно лишь через отказ от определений.
Эти традиции, несмотря на огромные различия в языке и контексте, сходятся в одном. Высшая реальность ускользает от концептуального захвата. Слова могут лишь указывать, отрицая сами себя, или создавать парадоксы, чтобы ум сдался и открылось пространство для непосредственного переживания того самого «Я есть».
Однако в отличие от восточных традиций, иудаизм не предлагает человеку удерживать формулу бытия в сознании. Напротив, он лишает человека этого инструмента. Имя «Яхве» — производное от глагола «быть» — со временем становится табуированным. Его перестают произносить вслух. В храмовой традиции право произнести его сохранялось лишь за первосвященником — один раз в год, в Йом Кипур, и только в Святая святых Иерусалимского храма.
Это решение сделало иудаизм религией закона, а не опыта.
Дарование Торы
Дарование Торы на горе Синай становится ключевым моментом всей истории Моисея. Здесь окончательно проясняется, ради чего был нужен Исход. Группа бывших рабов получает закон — правила, по которым теперь предстоит жить.
Важно сразу сказать, что Моисей не изобретал законы с нуля. К моменту, когда, согласно иудейской традиции, был провозглашен закон Израиля — примерно в XIII веке до нашей эры, — Ближний Восток уже имел богатую правовую историю. Самые ранние известные своды законов появились за много столетий до Моисея.
- Один из них — законы Ур-Намму, царя Шумера и Аккада, датируемые XXI веком до нашей эры. В этом своде говорится, что царь был избран богом, навел порядок в государстве, установил справедливые меры и веса и избавился от злоупотреблений чиновников.
- Другой пример — законы царства Эшнунна, составленные на аккадском языке и приписываемые богу Тискпаку, который якобы передал их людям через посредничество царя.
- Самый знаменитый из всех — кодекс Хаммурапи, высеченный на каменной плите и объявленный даром богов правителю Вавилона.
Все эти законы были хорошо известны в регионе. Авраам, а затем и Моисей жили в мире, где идея божественного закона давно существовала. Поэтому Тора не возникает в пустоте. Она вписана в ближневосточную традицию. Но именно здесь начинается принципиальное отличие.
Во всех древних кодексах закон принадлежит царю. Даже если он считается данным богом, именно правитель формулирует его, объявляет и сохраняет за собой право изменять. Закон в таком виде — продолжение фигуры власти и инструмент управления. Он существует ровно столько, сколько существует правитель или его династия.
В Торе этот механизм ломается. Закон не принадлежит человеку вообще. Ни царю, ни жрецу, ни пророку. Моисей не выступает как законодатель. Автор и владелец закона — Бог.
Отсюда вытекает радикальное последствие. В иудаизме нет разделения между религиозным и светским законом. Нет отдельной области морали, уголовного права и культа. Все это — одно целое. Нарушение закона становится одновременно и преступлением против общества, и грехом против Бога.
Сердцем этой системы становятся Десять заповедей:
- Я — Г-сподь, Б-г твой.
- Да не будет у тебя других богов.
- Не произноси Имени Г-спода, Б-га твоего, попусту.
- Помни день субботний.
- Чти отца своего и мать свою.
- Не убий.
- Не прелюбодействуй.
- Не укради.
- Не отзывайся о ближнем ложным свидетельством.
- Не домогайся.
По сути, все эти заповеди являются обычным сводом правил для управления народом, но для того, чтобы усилить эффект, во главе их становится не определенная личность, а бог. И это полностью меняет историю человечества.
Но почему Моисей выбрал именно этот путь? Почему он не стал богом сам, как это делали до него?
Возможно, потому что у него просто не получилось.
Как Моисей пытался стать царем, но у него ничего не вышло
Здесь стоит вспомнить историю о младенце в корзине. Мы уже говорили, что это не уникальный сюжет и что задолго до Моисея его использовал Саргон Аккадский — вполне конкретный правитель, которому требовалась легитимация власти. Легенда о спасенном ребенке, избранном судьбой, имела ясную функцию: объяснить, почему именно этот человек имеет право править.
И тогда возникает простой вопрос. Зачем человеку, которого принято описывать как скромного и ведомого голосом Бога, сознательно использовать хорошо известную в регионе легенду о «божественном младенце» для описания собственного рождения? Такой миф не нужен тому, кто не претендует на власть.
Самый логичный ответ заключается в том, что на каком-то этапе Моисей действительно рассматривал себя как возможного вождя или царя, то есть фигуру привычного для древнего мира типа. Однако, в отличие от Саргона, у него ничего не получилось. И причины этого достаточно ясно просматриваются в самом тексте Торы.
Моисей прямо заявляет о себе, что он «тяжело говорит и косноязычен». Традиция объясняет это как дефект речи, заикание или неспособность ясно и уверенно выступать перед людьми. А в мире Древнего Востока это почти приговор для лидера. Если ты не можешь говорить, ты не можешь вести за собой толпу.
Поэтому Моисей постоянно нуждается в посреднике. Вместо него говорит его брат Аарон. Моисей формулирует волю и решение, Аарон доносит их до народа. Моисей остается в тени, Аарон становится голосом. И, судя по всему, эта схема работает.
Наблюдая, как эффективно действует эта модель, Моисей переносит ее на другой уровень. Так возникает система, в которой Бог говорит, а Моисей передает. Бог не обращается напрямую к народу. Он говорит с Моисеем. Моисей становится посредником между высшим источником и людьми.
Одним словом, Моисей масштабирует собственный управленческий провал.
А дальше начинаются сорок лет в пустыне...
Другие серии проекта: «Кто такие евреи? Понятный экскурс в историю»
Первая часть: «Авраам: рок-звезда еврейского народа»
Вторая часть: «Завет Авраама: правила игры, по которым мы живем до сих пор»
Третья часть: «Яаков и его сыновья как архетип космического порядка»
Четвертая часть: «Мир Древнего Египта: что скрывается за фараонами, пирамидами и мумиями?»
Пятая часть: «Секс и смерть в Древнем Египте, или Зачем фараон оплодотворял Нил?»
Шестая часть: «Альтернативный Исход, который объясняет египетские казни и расступившееся море»