Запускаем новый сериал «Кто такие евреи? Понятный экскурс в историю еврейского народа». Дважды в месяц будем выпускать историю про важный этап на пути еврейского народа, чтобы разобраться, кто мы, собственно, такие. И куда идем.
Если вы хотите рассказать об истории евреев, вы всегда точно знаете, с чего начать. С конкретного человека, которого звали Авраам. Именно с него пошла вся родословная народа. Но это было бы слишком просто — ограничиться тем, как однажды Аврааму явился Бог и пообещал ему землю и потомство. Если подойти к этой истории только так, мы упустим главное, ибо начало истории евреев — это поворотный момент в истории всего человечества.
Именно в это время, в этой точке пространства, в этом человеке — в Аврааме — рождается идея, которой суждено изменить мир. Идея Единого Бога. Монотеизм. И это не какая-то очередная новая религия, но самый настоящий цивилизационный сдвиг, фундамент нового мышления. До этого люди жили в мире, где богов было великое множество, что прямо отражалось на их восприятии этого мира, себя в этом мире и смысла их существования в целом.
То, что возникает в сознании Авраама, — будь он реальным человеком или собирательным образом — станет основой всего западного миропорядка. Даже если мы не верим в Бога и не относим себя ни к одной религии, это не имеет значения. На этом построена наша цивилизация: что есть человек, есть ли у него свобода воли, почему существует страдание, в чем смысл жизни, что есть добро и что такое зло. Этот список можно продолжать бесконечно. Просто оглянитесь вокруг, загляните в себя: вы и ваш мир являетесь последствием того, что однажды пришло в голову Аврааму — первому в истории еврею. Но тогда он так, конечно, еще не назывался. А как он назывался? Где он родился? И зачем надо было придумывать идею единого Бога?
Мир, в котором рождается Аврам (да, пока что еще одна буква «а»)
Аврам не является исторической личностью. Единственный источник, откуда мы про него знаем, — Тора. Однако многие детали, описанные там, совпадают с известными археологическими и историческими данными. Поэтому попробуем выйти за рамки священного текста и взглянуть на жизнь Аврама в одном из ее вероятных исторических прочтений, основанных на раскопках и знаниях о древнем мире. Это лишь одна из возможных реконструкций того, как события могли развиваться в реальности.
Согласно тексту, он родился в шумерском городе Ур Халдейский около 1850 года до н. э. Это город, который действительно существовал. Сегодня это холм Тель эль-Мукайяр на юге Ирака, а когда-то — величественная столица Месопотамии, центр последней шумерской династии, известной как Третья династия Ура.
Месопотамия — колыбель цивилизации. Это место не случайно стало первым очагом организованного общества. После окончания последнего ледникового периода климат в регионе Междуречья стал мягче, а почвы — необычайно плодородными. Животные мигрировали в эти места в поисках пастбищ, а за ними двинулись и люди. Появились первые поселения, а вскоре земледелие и скотоводство. Именно здесь, между реками Тигр и Евфрат, впервые возникли города, письменность, храмы, законы, правители и налоговая система. Все, что мы сегодня называем цивилизацией, зародилось в земле шумеров, аккадцев, амореев и халдеев.
Шумеро-Аккадское царство, в котором родился Аврам, когда-то контролировало огромную территорию от Персидского залива до Сирии. Но к моменту его рождения оно уже клонилось к упадку. Страна была истощена, и начинался не только политический, но и духовный кризис.
Конец старого мира
Пожалуй, главным изобретением Месопотамии стала идея протяженного государства. Люди, еще недавно кочевавшие по равнинам, начали оседать, строить ирригационные системы, собираться в городские общины. Население региона резко возросло, плотность населения увеличилась. Начались конфликты. Города стали тесниться, конкурировать за воду, землю, статус. Все чаще вспыхивали войны. Люди, которые прежде жили племенными системами, вдруг оказались в ситуации, где требовалась координация, иерархия и единые правила.
Но создать общее для всех оказалось почти невозможным. В мире, где каждый город жил под покровительством собственного бога, объединение было немыслимым. Ур — город Луны, Эриду — обитель Энки, Ниппур — престол Энлиля. Попытка подчинить себе чужой город воспринималась как посягательство на самого бога, чуждого и непонятного. Как подчинить тех, с чьим богом ты даже не умеешь разговаривать?
Идею настоящей централизованной власти впервые попробовали воплотить аккадцы, семитские племена, пришедшие с севера. Именно Саргон Аккадский во второй половине III тысячелетия до н. э. создал первую империю, подчинив себе десятки городов. Но его династия вскоре распалась. Вторую попытку предприняла Третья династия Ура — это произошло в самом конце III тысячелетия до нашей эры. Они создали мощную бюрократическую машину на основе храмов, армии и закона. Однако и это государство просуществовало недолго.
Идея протяженного государства не далась древнему народу так уж просто. Главной проблемой была легитимность власти. Никак не удавалось объяснить людям, почему какой-то человек должен ими править. Чтобы укрепить свою власть, цари начали объявлять себя представителями божества или даже богами. Через них, как считалось, происходила связь между небом и землей. Они приносили дожди, урожай, победу, а главное — обещали вечную жизнь.
Но идея, родившаяся как инструмент порядка, со временем дала трещину. Монарх оказался обычным человеком — слабым, жадным, жестоким. Повсюду вспыхивали мятежи. С востока вторглись эламиты, с запада — амореи. Ур пал. Храмы были разрушены, старый порядок рухнул. А с ним исчезла и вера в то, что власть — от богов.
На самом деле, идея монотеизма уже витала в воздухе. Когда вы охотники-собиратели, кочующие с места на место, каждый может верить в своих духов, обращаться к своим богам. Мир племен многообразен — и это никому не мешает. Но в городах все иначе. Когда тысячи людей делят воду, землю и небо, — многобожие становится проблемой. Чтобы выжить, нужно было придумать общий смысл и общий порядок. Одним словом, единого бога. И когда смотришь с высоты веков, то понимаешь, что монотеизм не был случайностью. Он стал ответом на исторический вызов. И без него цивилизация, какой мы ее знаем, могла бы просто не состояться.
Так родилась идея, которая изменила все.
Побег из Ура
Когда Шумеро-Аккадское царство рушилось под ударами завоевателей, Терах (или Фарра) — отец Аврама — решает покинуть город Ур и двинуться в Ханаан. Зачем и почему именно туда? По всей видимости, его семья происходила из западносемитских племен, некогда пришедших в Месопотамию с территории Ханаана. Они не были коренными шумерами, но давно уже стали частью месопотамской элиты. Терах, судя по всему, был человеком богатым, уважаемым и, возможно, приближенным ко двору. Однако к началу II тысячелетия до н. э. все рушится.
В стране нарастает хаос, а сам Терах, скорее всего, оказывается под подозрением. Последний царь Ура, Ибби-Суэн, мог видеть в нем представителя чужого племени — тех самых амореев, что наступали с запада и разрушали последние опоры шумерской государственности. В эпоху вторжений и смуты этого было достаточно, чтобы оказаться под подозрением. И тогда Терах принимает решение бежать. Но сначала в Харран, безопасный город, побратим Ура, где он может рассчитывать на защиту.
Авраму является Бог
Тераху было не суждено добраться до Ханаана, он умирает в Харране. Аврам хоронит отца и задумывается о возвращении в Ур, где к тому времени успела смениться власть. Но именно в этот момент ему явился Бог.
«И сказал Господь Авраму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе; и Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение». Книга Бытия (Берешит), 12:1.
Для нас сегодня в подобном переезде нет ничего героического. Но для древнего человека выйти из своего города значило лишиться защиты закона, суда, статуса, принадлежности. Покинув свой город, ты становился никем — странником, чужаком, уязвимым перед жестокостью мира. Более того, во всех древних религиозных системах — в Египте, в Месопотамии — ключевыми элементами были город, царь и род. Именно они служили связующим звеном между человеком и высшими силами. Город был сакральным пространством; царь — посредником между землей и небом, совершавшим ритуалы, обеспечивающие порядок, дождь, урожай и благословение. Род — опора личной идентичности, гарантия принадлежности и продолжения.
И если человек покидал все это — свой город, своего царя, свою родовую линию — он оказывался в пустоте. Кто теперь свяжет его с богами? Кто совершит ради него священнодействие? Кто подтвердит его право на существование в этом мире и на жизнь в мире грядущем? Уход из этой системы был равносилен духовному обнулению — а значит, требовал либо безрассудства, либо нового Откровения.
Откуда взялось слово «еврей»?
Аврама впервые называют евреем (иври) не в Уре, где он родился, и не в Харране, где он жил после бегства из Месопотамии, а уже в Ханаане. Это не случайность. Есть традиционная версия, что слово «иври» происходит от имени Эвера — одного из предков Аврама, внука Сима, сына Ноя. Но почему именно он дал имя целому народу? И почему Аврам не назывался так раньше?
Есть и другая версия — не родословная, а смысловая. Имя Эвер буквально означает «перешедший» — как правило, через реку. Иври, ибру, эвер, хапиру (хабиру) — все эти слова восходят к одному корню: переходить, пересекать, выходить за пределы. По всей видимости, этот Эвер — прапрапрадед Аврама перешел реку. Возможно, он ее перешел, придя в Месопотамию, он же был западный семит. И из-за этого получил имя Эвер. Но Аврам назван ибру или хапиру не тогда, когда он был в Месопотамии, а только тогда, когда он уже в Ханаане. Это значит, что и он перешел реку. Но в противоположном направлении. Он вышел из Месопотамии и ушел на запад.
В книге Иисуса Навина Бог говорит:
«За рекою жили отцы ваши издревле, Терах (Фарра), отец Авраама и отец Нахора, и служили иным богам. Но Я взял отца вашего Авраама из-за реки и водил его по всей земле Ханаанской». (Книга Иисуса Навина, 24:2–3)
Это «за рекой» — не просто указание на географию. Это образное определение разрыва с прошлым, отказа от старых богов, от старой жизни, от привычной структуры. Получается, быть евреем — значит перейти границу, физическую и духовную.
В месопотамских источниках словом хапиру (или хабиру) называли людей вне городской системы: кочевников, беглецов, наемников, изгнанников, нищих, бывших чиновников. Это были выпавшие из порядка, а потому подозрительные, презираемые люди. Хапиру, ибру, еврей — все это еще и странник. Аврам действительно становится странником. И в этом он близок другим традициям: бхиккху, саньясинам, шраманам — все это тоже странники по воле Бога.
А что говорит Тора?
Перед тем как рассказать о рождении Аврама, Тора приводит эпизод о Вавилонской башне, где правил авторитарный царь Нимрод. Все мы знаем историю о том, как люди решили построить город и башню «до небес», но бог смешал их языки и рассеял по земле. Так вот, согласно тексту, Аврам родился именно в таком мире. Более того, в версии Торы он приходит к вере сам и начинает проповедовать монотеизм уже в Уре, и именно по этой причине его отец решает бежать из дома — из-за проповедей сына вся семья подвергается преследованиям. Ну и в Харране он впервые слышит голос бога, понимая, что все делал правильно.
Реальный прототип Вавилонской башни
Легенда о башне «главою до небес», скорее всего, имеет вполне земной прообраз. В сердце Междуречья возвышались зиккураты — гигантские ступенчатые башни, которые древние люди строили как храмы своим богам. Построенные из обожженных кирпичей, зиккураты символизировали связь земли и неба и были центром религиозной и политической власти. В шумеро-аккадской традиции считалось, что чем выше зиккурат, тем ближе он и его город к богам. Именно эти гигантские сооружения и могли лечь в основу легенды о Вавилонской башне, сохранившейся в Торе.
Мог ли Аврам сразу проповедовать монотеизм?
Если сюжет о Вавилонской башне вполне вписывается в исторический контекст, то с «моментальным» появлением идеи единого Бога все не так однозначно. Большинство историков не считают Аврама первым чистым монотеистом. Куда вероятнее, что в то время его представления о Боге только складывались, и он еще находился на пути от многобожия к единобожию.
Действительно, можно предположить, что покинул он Междуречье не только из-за политической нестабильности, но и потому, что местная цивилизация зашла в духовный тупик. Но в этом смысле точнее назвать Аврама хенотеистом — человеком, верящим в единственного Бога своего народа и при этом допускающим, что у других могут быть свои божества. Такой взгляд был своего рода переходным мостом между миром множества богов и будущей концепцией единого Бога для всех людей.
Эль и Яхве: две семитские традиции, из которых вырос иудаизм
Если допустить, что в начале убеждения Аврама еще не были строгим монотеизмом, то возникает вопрос: из каких источников вообще могла сформироваться религия, которую мы сегодня называем иудаизмом?
Одна из гипотез говорит, что ее корни лежат в слиянии двух разных семитских традиций. Первая пришла с севера — от западносемитских племен, обитавших в районе Сирии и северной части Ханаана. Их верховным божеством был Эль (Илу) — мудрый и древний владыка, окруженный в мифах целой семьей. Его супругой считалась Ашера, а среди детей — божества, олицетворяющие явления природы: Шахар, Салим, Ям, Шамаш. И что особенно любопытно — эти слова живы в иврите до сих пор. «Шахар» означает «рассвет», «салим» сохранился в корне, связанном с миром и завершенностью, «ям» — это просто «море», а «шемеш» (родственное древнему «шамаш») — «солнце».
Вторая традиция была южносемитской, пришедшей от кочевых племен Аравии. Их главным богом считался Яхве, рядом с которым в легендах встречается воительница Анат.
Когда кочевники с юга и оседлые племена севера встретились на территории древнего Израиля, их верования начали переплетаться. Постепенно возник новый религиозный пласт, вобравший черты обеих традиций. Лингвистический анализ текста Торы, проводимый учеными с начала XX века, показывает любопытную деталь: в первых шестнадцати главах фигурирует только имя Эль (или Элоим), а Яхве появляется значительно позже — уже в текстах, относящихся к другому времени и другому авторскому слою.
С точки зрения поздней религиозной мысли, Эль и Яхве стали одним и тем же Богом. Но исторически это были разные божества, объединенные в ходе долгого культурного и духовного синтеза. Именно это слияние стало фундаментом той веры, из которой позднее вырос иудаизм.
Долгий путь к единому Богу
Формирование монотеизма было не мгновенным озарением, а долгим и непростым процессом. И далеко не все были готовы сразу принять идею единого Бога, особенно если всю жизнь верили в мир, управляемый целой плеядой богов. Именно этим объясняются на первый взгляд странные эпизоды в священных текстах — постоянные откаты к идолопоклонству. Евреи никак не могут удержаться от старых привычек. И такое поведение людей является абсолютно естественным. Как можно за одну секунду отказаться от всей системы представлений, в которой человек жил с рождения? Особенно когда новая вера была полной противоположностью старой.
Поэтому процесс шел постепенно, а вместе с ним возникали и неизбежные компромиссы. Один из них — Храм. Люди веками поклонялись богам, которым придавали физическую форму: статуи, изваяния, изображения. И вдруг им говорят: верьте в невидимого, абстрактного Бога. Неудивительно, что при первой возможности они сделали себе золотого тельца.
Храм стал своего рода переходным инструментом. Никто не вкладывал в него идею, будто Бог «живет» в этих стенах, но сам факт наличия конкретного места, куда можно прийти и ощутить сакральность — был привычен и понятен. По сути, это тот же психологический механизм, что и у языческих культов, только со сменой смысла и содержания. Даже жертвоприношения сохранились — просто им дали иное объяснение. Людям нужно было время, чтобы перестроиться, и иудаизм давал им этот переходный мост от мира множества богов к вере в Единого.
*****
Так начинается история, которую мы привыкли считать своей. Аврам покинул дом, страну, привычный уклад — и отправился в неизвестность, ведомый внутренним зовом. Он стал иври — перешедшим границу, первым странником новой идеи, которой суждено было изменить ход истории. Позже он станет Авраамом — «отцом множества народов», и именно с этого момента начнется путь, на котором появятся понятия завета, избранности и ответственности перед будущим.
В следующей главе мы поговорим о том, как зарождалась коллективная идентичность еврейского народа. Что означал Завет в контексте своего времени? Почему потомки Авраама становятся особой общностью? И как эта идея повлияла на развитие цивилизации — от Древнего Ближнего Востока до современности?
