Специально для «Сегодня в Израиле» востоковед и иранист, доктор наук и автор канала «Принц Персии/ Об Иране из Израиля» Гершон Коган продолжает вести еженедельную колонку. На этот раз она о Газе. Почему в резолюции Кнессета от 18 июля 2024 года не нашлось места для упоминания сектора? Почему арабский мир отворачивается от него, как от опасного балласта? И готов ли Израиль не просто снова заглянуть в эту «черную дыру», но и взять ее под контроль? Гершон Коган отвечает прямо: Газа — это не тупик, а выбор, от которого зависит будущее израильской государственности.
Газа — за бортом
18 июля 2024 года Кнессет принял резолюцию, громогласно заявившую: Иудея, Самария и долина Иордана — неотъемлемая часть Израиля [а 23 июля 2025 года, спустя год, подтвердил свое намерение]. 71 голос «за», и ни слова о Газе. Почему? Потому что Газа — это не просто кусок земли в 365 км², а геополитический чемодан без ручки, который никто не хочет поднимать. Израиль, арабские страны, даже международные посредники смотрят на нее как на токсичный актив, от которого лучше держаться подальше. Резолюция Кнессета — это не только декларация о суверенитете, но и сигнал: Иудея и Самария — наш дом, а Газа? Пусть разбираются другие. Но вот парадокс: никто не хочет.
Арабские страны, от Египта до ОАЭ, категорически отказываются брать на себя ответственность за сектор. План Трампа, предложивший «переселить» палестинцев и превратить Газу в «Ривьеру Ближнего Востока», был встречен арабским миром с холодным презрением. Египет боится потока беженцев, Иордания — дестабилизации, а Саудовская Аравия прямо заявила: без палестинского государства нормализации с Израилем не будет. Даже ООН, вечно готовая раздавать гуманитарные советы, не спешит предлагать реальные решения. А Израиль? Израиль колеблется. Газа — это головная боль: 15 месяцев войны, ХАМАС, разруха и миф о «двух миллионах» жителей, который мы разберём ниже. Но резолюция Кнессета намекает: уклоняться от проблемы больше нельзя. Если караван уходит, то Газа либо останется в пустыне, либо Израиль возьмет ее под контроль. Другого пути нет.
Почему арабские страны игнорируют Газу
Сектор Газа — это не просто клочок земли у моря, зажатый между Израилем и Египтом. Это черная дыра ближневосточной политики, куда никто не хочет лезть. Кнессет 18 июля 2024 года, провозгласив суверенитет над Иудеей и Самарией, демонстративно обошел Газу стороной, словно она — радиоактивный осколок, от которого лучше держаться подальше. Но если Израиль отводит взгляд, то арабские страны и вовсе отворачиваются с брезгливой гримасой. Египет, ОАЭ, Саудовская Аравия, Иордания — все они, словно караван в пустыне, обходят Газу по широкой дуге. Почему?
Египет, ближайший сосед, смотрит на Газу как на скорпиона, которого лучше не трогать. Блокада Рафиаха — это не просто забор, а стена отчаяния, за которой Каир прячет свой страх. США и Израиль не раз предлагали Египту «разделить ответственность» за сектор — будь то в рамках «Сделки века» Трампа или кулуарных переговоров о гуманитарных коридорах (как отмечал Al Jazeera). Но Каир твёрдо отвечает: «Нет». Газа для Египта — это не только риск наплыва беженцев, но и чума ХАМАС, которая может заразить и без того шаткую внутреннюю стабильность. Плюс — имидж «пособника сионистов», от которого Египет бежит как от огня.
ОАЭ и Саудовская Аравия, блистающие нефтедолларами, тоже не горят желанием. «Сделка века», обещавшая превратить Газу в «ближневосточный Сингапур» с небоскрёбами и набережными, утонула в песках арабского скептицизма. Эмираты, готовые вливать миллиарды в регион, не хотят связываться с территорией, где правит ХАМАС, а электричество — роскошь. Саудовцы, устами министра Фейсала бин Фархана, говорят о «палестинском государстве» как условии нормализации с Израилем, но Газа в их речах — лишь мираж, а не цель. Иордания, обжёгшись на палестинском вопросе ещё в Чёрном сентябре 1970-го, и вовсе не хочет возвращаться к этому кошмару. Даже Катар, щедро заливающий ХАМАС деньгами, предпочитает роль спонсора, а не управляющего.
Газа — это токсичный актив, который никому не нужен. Арабский мир, занятый своими играми в нефть, власть и стабильность, оставляет ее гнить в одиночестве. Караван уходит, а Газа остается — раскаленный осколок, который ждет того, кто осмелится его поднять.
Выбор Израиля
Резолюция Кнессета от 18 июля 2024 года, провозгласившая суверенитет над Иудеей и Самарией, обошла Газу молчаливым кругом. Словно в доме, где случился пожар, Израиль решил укрепить стены, но оставил тлеющий подвал без внимания. Газа — это не просто 365 км² хаоса, это зеркало, в котором отражается главный вопрос: какое государство мы строим? Израиль создавался как национальный дом еврейского народа, но реальность изменилась. Сегодня это многонациональное и многоконфессиональное общество: евреи, арабы, друзы, христиане сосуществуют в сложной, но живой гармонии. Более того, Израиль влияет на диаспору и привлекает группы за пределами своих границ — например, сирийские друзы, которые всё чаще смотрят на Иерусалим как на центр притяжения. При скромной территории и населении Израиль проявляет признаки империи — микроимперии, если угодно. И Газа ставит перед этой микроимперией выбор: игнорировать ее, рискуя новым 7 октября, или взять под контроль, приняв вызов интеграции.
Израиль боится Газы. И это понятно. Сектор — это не только ХАМАС, разруха и 15 месяцев войны. Это страх превратиться в «арабское государство», утонуть в демографическом болоте, которое, как нам твердят, насчитывает 2 миллиона враждебных душ. Но, как мы увидим, эти цифры — миф, раздутый для давления на Израиль. Реальность проще: Газа — это задача, а не катастрофа. Игнорировать её дальше — значит оставлять открытой рану, из которой сочится угроза. Военный контроль? Слишком дорого и кроваво. Передача арабским странам? Караван арабского мира давно ушел. Остается одно: полный контроль Израиля. Не оккупация в духе прошлого века, а интеграция в полиэтничную ткань микроимперии.
Альтернативы нет. Планы вроде «Сделки века» Трампа, обещавшие превратить Газу в оазис под чьим-то внешним управлением, умерли, не родившись. Как отмечал Al Jazeera, даже Египет, ближайший сосед, отказался от любых идей совместного контроля, боясь ХАМАС и репутационных потерь. Израиль же доказал, что умеет интегрировать сложные сообщества. Арабы в Галилее, друзы на Голанах — это не просто сосуществование, а часть симфонии, где разные голоса создают гармонию. Газа — сложный аккорд, но он не разорвёт партитуру. Преступники 7 октября — под суд, пособники террористов — на депортацию, а остальные, с переходным периодом, могут стать частью Израиля. Это не утопия, а реалполитик. Газа — не чужая земля, а вызов, который микроимперия способна принять.
Численность населения: миф о двух миллионах
Сектор Газа — это не только геополитический, но и демографический мираж. Официальные цифры кричат: 2,2 миллиона человек на 365 км², плотность как в перенаселенном Гонконге. Но стоит взглянуть на спутниковые снимки или кадры с дронов, и мираж тает. Где небоскребы? Где пульсирующая инфраструктура мегаполиса? Газа — это не Манила и даже не Каир. Это три городка — Газа, Хан-Юнис, Рафиах — и россыпь лагерей, где дома редко поднимаются выше пяти этажей, а электричество — как гость, который приходит раз в неделю. Так откуда взялись эти «два миллиона»? И почему этот миф так важен для будущего Израиля?
Палестинская статистика (PCBS) и CIA World Factbook уверяют: в Газе 2,2 миллиона человек. Израильские оценки скромнее — от 1,8 до 2,1 миллиона, но и они вызывают вопросы. Плотность в 6000 человек на км² звучит правдоподобно, пока не посмотришь на реальность. Город Газа, где якобы живет 800 000 человек на 45 км², выглядит как провинциальный городок на 300–400 тысяч. Хан-Юнис и Рафиах еще меньше — максимум 200 и 150 тысяч соответственно. Добавим деревни и лагеря — и все равно не наберется больше 1,2 миллиона, а скорее 800–900 тысяч. Сравните с Беэр-Шевой: 600 тысяч с пригородами, современная инфраструктура, высотки — и все на большей площади. Газа рядом не стояла.
Почему цифры раздуты? Ответ прост: политика и деньги. Завышенная статистика — это рычаг давления на Израиль и магнит для гуманитарной помощи. Как отмечал Al Jazeera, ООН и международные фонды выделяют миллиарды на Газу, опираясь на «официальные» данные. Больше людей — больше средств, больше сочувствия, больше аргументов против «оккупации». Но реальность неумолима: слабая энергосистема, ограниченное водоснабжение и отсутствие высотной застройки не могут поддерживать 2 миллиона. Исторический рост тоже подозрителен: миллион за 20 лет при блокаде, войнах и эмиграции? Это не демография, а фантазия.
Для Израиля этот миф — ключевой барьер. «Что мы будем делать с двумя миллионами нищих и враждебных газовчан?» — вопрошают скептики. Ответ: их нет. Реальное население — около миллиона, и с ним можно работать. Преступники 7 октября — под суд. Пособники ХАМАС — на депортацию. Остальные, с переходным периодом, могут стать частью полиэтничной микроимперии. Газа — не демографическая бомба, а задача, которую Израиль способен решить. Разоблачение мифа о «двух миллионах» открывает путь к контролю, а не к страху.
Контроль без Израиля — миф, как и два государства
Газа — это не просто территория, это лакмусовая бумажка, разоблачающая иллюзии. Первая иллюзия — что кто-то, кроме Израиля, способен взять сектор под контроль. Вторая — что «два государства» когда-либо были реальностью. Обе эти идеи рассыпаются, как песочный замок под ударами волн. Резолюция Кнессета от 18 июля 2024 года, отвергшая палестинское государство к западу от Иордана, лишь подвела черту под тем, что и так ясно: Газа — не часть мифического «второго государства», а вызов, который Израилю придется принять. И принять на своих условиях.
Начнем с первой иллюзии: контроль без Израиля. Арабские страны, как мы видели, смотрят на Газу как на раскаленный уголь. Египет, заперший Рафиах на замок, боится не только беженцев, но и ХАМАС, который, по словам египетского журналиста Халеда Абу Тоха в Al Jazeera, «может отравить регион своими идеями». ОАЭ и Саудовская Аравия, несмотря на свои кошельки, не хотят касаться сектора даже десятиметровой палкой. «Сделка века» Трампа, обещавшая сделать из Газы «Ривьеру Ближнего Востока» с инвестициями и внешним управлением, умерла под скептическими взглядами арабских лидеров. Саудовский министр Фейсал бин Фархан, как сообщал Asharq Al-Awsat, прямо заявил: без палестинского государства нормализации не будет. Но кто создаст это государство в Газе, где правит ХАМАС? ООН? Её миссии в секторе утонули в бюрократии и коррупции. Катар? Он ограничивается переводом денег, не более. Караван ушел, оставив Газу в одиночестве.
Вторая иллюзия — «два государства». Газа, освобожденная от израильского присутствия в 2005 году, стала не прообразом палестинского государства, а его надгробием. Вместо процветания — ХАМАС. Вместо мира — ракеты по Сдероту и резня 7 октября. Отсутствие единого палестинского руководства, раскол между ХАМАС и ФАТХ, превратили идею «второго государства» в мираж. Резолюция Кнессета лишь озвучила то, что и так очевидно: одно государство — Израиль — доказало свою жизнеспособность. Газа, как горький урок, показала, что «самостоятельность» без контроля ведёт к хаосу.
Что делать? Полный контроль Израиля — единственный путь. Это значит не просто военное присутствие, а хватка на всех уровнях: силовые структуры, чтобы выкорчевать ХАМАС; финансы, чтобы перекрыть потоки Катара и Ирана; образование, чтобы разорвать цепь ненависти, которую десятилетиями вбивают в головы. Это непросто. Интеграция Газы усилит арабскую составляющую в Израиле — да, арабского языка станет больше, как и вызовов. Но арабы — не монолит, а мозаика групп, с которыми Израиль уже умеет работать: от арабов Галилеи до друзов Голан. Газа — не демографическая бомба, а сложный пазл, который полиэтничная микроимперия способна собрать. Преступники — под суд, пособники террора — на депортацию, остальные — в переходный период интеграции. Это не мечта, а реалполитик.
Заключение: Газа — не тупик
Вспомните: еще недавно, до соглашений Осло, жители Беэр-Шевы, крупнейшего города юга, окруженного пустыней, садились в автобус или машину и через час были в Газе. Пляжи, рынки, магазины — все это было не просто доступно, но и привычно. Арабы Газы приезжали в Беэр-Шеву, дружили, торговали, жили. Это называли «оккупацией». А потом пришел «мирный процесс». Газа получила «свободу» и, как следствие ХАМАС, а Израиль – обстрелы поселений Гуш-Катифа. Потом, в 2005 году Израиль решил пойти на «одностороннее размежевание» – не только вывел армию, но ии разрушил еврейские населенные пункты, выгнал людей из домов, в которые сам же их некогда заселил и гарантировал им права на эту недвидимость. В результате Израиль получил ракеты по Сдероту и кровавый кошмар 7 октября 2023 года. Резолюция Кнессета от 18 июля 2024 года, провозгласившая суверенитет над Иудеей и Самарией, но обошедшая Газу молчанием, — это не просто политика. Это признание: Газа стала черной дырой, которую никто не хочет трогать. Но Израиль не имеет права отводить взгляд.
Израиль создавался как национальное государство еврейского народа, но время изменило его. Сегодня это многонациональная и многоконфессиональная мозаика: евреи, арабы, друзы, христиане. Израиль влияет на диаспору и притягивает группы за пределами границ — сирийские друзы уже смотрят на него как на центр силы. При скромной территории и населении Израиль проявляет черты империи: способность интегрировать, управлять, вдохновлять. Газа — проверка этой «микроимперии».
Арабский мир, как караван, ушел в свои пески, оставив Газу в одиночестве. Египет запер границу, ОАЭ и Саудовская Аравия отвернулись, а планы вроде «Сделки века» Трампа рассыпались, как мираж. ООН и Катар тоже не спасут: их помощь — это либо бюрократия, либо спонсорство хаоса. Идея «двух государств» умерла в Газе, где «самостоятельность» обернулась ХАМАС и резнёй. Миф о «двух миллионах» жителей, раздутый для давления на Израиль, тоже трещит по швам: реальное население — около миллиона, и с ним можно работать. Газа — не демографическая бомба, а пазл, который требует твердой руки.
Израиль стоит перед выбором: продолжать бояться или взять контроль. Полный контроль — силовые структуры, финансы, образование — это не оккупация, а шанс на интеграцию. Да, арабского языка станет больше, вызовов тоже. Но арабы — не монолит, а мозаика групп, с которыми Израиль уже умеет работать. Преступники 7 октября — под суд, пособники террора — на депортацию, остальные — в переходный период, где Газа станет частью полиэтничной симфонии. Это сложно, но реально. Израиль уже доказал, что может собирать такие пазлы.
Газа — не тупик, а зеркало, в котором отражается будущее. Когда-то мы ездили туда на пляжи. Сегодня мы должны вернуться — не с пикниками, а с решимостью. Караван ушел, но Израиль остается. И он способен превратить черную дыру в часть своей большой истории.
Другие колонки Гершона Когана
Друзский фактор: почему Израиль бомбил Сирию?
Новая «крыша» для Хеврона и Газы
Аналитика: Почему Израиль и США не добили Иран — и ушла ли ядерная угроза?