События последних дней заметно пошатнули привычный порядок в израильской политической системе. Главная парадигма противников действующего правительства до сих пор сводилась к одной, с их точки зрения, очевидной истине, глубоко укоренившейся в значительной части общественного дискурса и усиленно подпитываемой ведущими СМИ:«Нетаниягу намеренно затягивает войну ради своих политических интересов».
Любое действие правительства рассматривалось исключительно сквозь призму этой установки. Каждый шаг премьер-министра — будь то переговоры с ХАМАС или военные операции — трактовался оппонентами как подтверждение этой теории. Нетаниягу якобы срывал любые мирные инициативы и инициировал боевые кампании лишь для того, чтобы сохранить свою коалицию и продлить войну.
Однако совместное заявление премьер-министра Биньямина Нетаниягу и президента США Дональда Трампа от 30 сентября, в котором был представлен план завершения войны в Газе, кардинально изменило политическую повестку. Впервые за долгие месяцы Израиль при поддержке Вашингтона открыто заявил о готовности прекратить боевые действия при условии возвращения всех заложников.
Ключевым вопросом оставалась реакция ХАМАС. Как и ожидалось, руководство террористической организации выступило с расплывчатым заявлением, которое не звучало как однозначное согласие, однако президент Трамп предпочел интерпретировать его именно так. Нетаниягу, со своей стороны, не стал акцентировать внимание на «оговорках» ХАМАС и заявил о готовности двигаться вперед. Уже 6 октября в Шарм-эш-Шейхе стартовали переговоры при посредничестве Египта, целью которых стало урегулирование технических деталей, и прежде всего — возвращение всех израильских заложников.
В новой реальности политическим противникам Нетаниягу пришлось срочно переформатировать риторику, которая долгое время оставалась неизменной и идеально вписывалась в прежнюю парадигму.
Яир Лапид
Лидер партии «Еш атид» Яир Лапид использует свой статус главы оппозиции для демонстрации собственной причастности к происходящему. Он даже опубликовал видеообращение на английском языке, хотя оно явно адресовано израильской аудитории. В обращении Лапид подчеркнул: «Эта сделка стала возможной благодаря Трампу — и вопреки Нетаниягу».
Лапид не подвергает критике сам план прекращения войны: «Нельзя позволить этой возможности ускользнуть. Эта сделка — благо для Израиля: для нашей безопасности, экономики и международного положения».
Глава оппозиции старается создать впечатление, что именно его поддержка играет ключевую роль в продвижении соглашения: «Мы сделаем все, чтобы убедиться, что сделка будет реализована, заложники вернутся домой, а эта ужасная и провальная война в Газе завершится, чтобы остановить наше политическое крушение».
Кроме того, Лапид утверждает, что принимал участие в процессе: по его словам, представители американской администрации консультировались с ним еще до официального объявления сделки: «И до, и после того как президент Трамп представил свой план, его люди хотели знать, является ли сеть безопасности, которую я пообещал для сделки по заложникам, чем-то реальным. Ответ, который они получили, — однозначное "да". С этого момента это не только мое обязательство перед израильской общественностью и семьями заложников, но и перед американской администрацией».
Нафтали Беннет
Нафтали Беннет, не являющийся активно действующим политиком, но стабильно сохраняющий высокие позиции в опросах, традиционно избегает острых тем, которые могли бы пошатнуть его популярность. Однако на этот раз он не мог промолчать и остаться сторонним наблюдателем.
В своем заявлении 30 сентября Беннет поблагодарил президента Трампа за представленный план, но высказал критику в отношении израильского правительства: «Это тяжелый, но необходимый шаг, поскольку правительство Израиля не сумело добиться решающего результата с ХАМАС и вернуть наших похищенных братьев и сестер. Цена, которую мы платим — и еще заплатим — выражается в непосильных человеческих потерях».
После этого Беннет не делал громких заявлений и вернулся к взятой на себя роли «теневого премьер-министра», концентрируясь на общенациональных вопросах и напоминая обществу о трагедии 7 октября, однако очевидно, что подобная стратегия не может продолжаться до выборов — рано или поздно Беннету придет четко обозначить позицию и по тем вопросам, где в израильском обществе нет консенсуса. Именно тогда станет ясно, насколько прочна поддержка его партии.
Бени Ганц
Бени Ганц, некогда главный конкурент Нетаниягу и бывший министр обороны, ныне потерявший значительную часть поддержки в обществе и союзников в партийном списке, однозначно выступил в поддержку плана Трампа.
«План президента Трампа — огромный шанс для Израиля. Мы должны настаивать на нем, опираясь на два принципа без компромиссов. Первый — все похищенные возвращаются в первую очередь. Это самое срочное. Второй — Израиль сохраняет свободу действий в сфере безопасности и не передает свою безопасность в руки третьих лиц. До этого плана можно было дойти давно — и лучше поздно, чем никогда», — написал Ганц 29 сентября.
После этого заявления Ганц продолжил привычную для него линию поведения — подчеркнуто государственную, призывающую к единству и избегающую внутреннего раскола.
Подобная позиция редко встречается в современной израильской политике и не всегда приносит электоральные дивиденды, однако позволяет Ганцу оставаться фигурой, способной к диалогу с обоими политическими лагерями.
Авигдор Либерман
Авигдор Либерман, лидер партии НДИ, не выразил однозначной поддержки плану Трампа, но и не выступил против, подчеркнув, что любая инициатива, ведущая к возвращению заложников, заслуживает одобрения.
При этом он сделал жесткое заявление на случай отказа со стороны ХАМАС: «Я призываю премьер-министра прямо и однозначно заявить уже сейчас: если ХАМАС не примет план Трампа, в тот же момент мы закрываем все переходы в Газу. Никакой гуманитарной помощи, никакой подачи электроэнергии, воды или топлива. На этом все».
Подобные заявления от различных политиков звучат не впервые — и Либерман наверняка понимает, как они воспринимаются международным сообществом. Попытки ограничить гуманитарные поставки неоднократно становились предметом глобальной дискуссии и обвинений в нарушении международного права, и в итоге под давлением различных стран, в том числе главного союзника — США,— приходилось продолжать поставлять гуманитарную помощь и опровергать различные обвинения в действиях против гражданского населения Газы.
Однако Либерман не бы собой, если бы не отличился от других лидеров оппозиции. 3 октября Либерман вновь оказался в центре внимания, на этот раз из-за предупреждения о возможной эскалации с Ираном. Он обратился к гражданам Израиля: «Противостояние с Ираном не закончилось. Похоже, на сей раз иранцы намерены нас опередить. Празднуйте Суккот — но будьте рядом с защищенными помещениями». Слова политика вызвали волну тревожности в обществе.
Позже ему пришлось пояснить, что его высказывание не было основано на какой-либо закрытой информации, а представляло собой лишь интерпретацию публикаций в СМИ. «У меня нет намерения сеять панику, но необходимо предотвратить расслабленность», — уточнил он, напомнив, что правительство Нетаниягу «проспало» 7 октября.
Итог
Предложенный президентом Трампом план по прекращению войны в Газе пошатнул устои израильской политической системы и ввел ее в режим ожидания.
Оппозиционные лидеры единогласно поддержали инициативу американского президента, однако ни один из них не упомянул роль Биньямина Нетаниягу в формировании этого плана. Политическая логика здесь проста: даже если документ хорош, признавать заслуги противника — недопустимо.
Тем более, исход пока не известен. Переговоры в Египте продолжаются, заложники все еще находятся в руках террористов. Если же сделка сорвется, ответственность, по мнению оппозиции, вновь будет возложена на Нетаниягу, и политическая критика вернется — но уже в еще более жесткой форме. А если она будет реализована, то с новой силой зазвучат справедливые требования о создании комиссии по расследованию провала 7 октября.