Вечер. Буэнос-Айрес. «Уно моменто, сеньор», — послышался голос где-то сзади. Он успел лишь обернуться, как его тут же повалили на землю, быстро затолкали в автомобиль и увезли в неизвестном направлении. Спустя девять дней в аэропорту аргентинской столицы появилась группа израильских пилотов, которые вели под руки своего коллегу, накануне пострадавшего в аварии. Ему срочно требовалась операция в Израиле. Полет прошел успешно. Правда, вместо больницы пассажир отправился прямиком в тюрьму, а после — в петлю. Вот так, прямо посреди улицы, был похищен и доставлен в Иерусалим долгое время скрывавшийся от правосудия немецкий палач, «архитектор Холокоста» Адольф Эйхман. Тогда же мир впервые услышал слово «Моссад» — самая закрытая и влиятельная разведка мира, на счету которой десятки дерзких успешных операций, ставших примером и классикой для работы спецслужб.
Господин Разведка: отец израильской спецслужбы
Когда Израиль только появился на политической карте мира, безопасность нового государства была главным приоритетом и по сути вопросом выживания. Именно в этом контексте 1 апреля 1951 года была официально создана структура, о которой вскоре начнут ходить легенды, — «Моссад».
Долгие годы эта организация оставалась почти невидимой. Даже само название «Моссад» до 1960-х нельзя было произносить публично, не говоря уже о том, чтобы публиковать имена ее руководителей. Только в XXI веке начинается осторожное раскрытие информации: станет нормой официально представлять глав в пресе, вспоминать старые операции, публиковать архивные фото. А когда-то все держалось в полной тайне — от численности до фамилий.
Первым, кто придал разведке ясный вектор, был Реувен Шилоах по прозвищу «Господин Разведка». С 1948 по 1952 год он формировал и саму структуру, и ее идеологию. Именно он предложил Бен-Гуриону создать специальный координирующий орган, который мог бы объединить разрозненные источники информации — от армейских каналов до дипломатических миссий. Он был одним из тех, кто первым понял: выживание Израиля невозможно без сильной, централизованной системы внешней разведки.
«Арабы являются врагом номер один еврейской общины, и в арабскую среду надо внедрять профессиональных агентов. Израильская разведка не должна ограничиваться рамками Палестины. Она должна исполнять роль еврейско-сионистского гаранта безопасности евреев по всему миру», — говорил Шилоах.
Человек, который сделал «Моссад» легендой
Однако свои истинный облик «Моссад» приобрел позже — с приходом Иcсера Хареля, который возглавлял службу с 1953 по 1963 год. Уроженец Витебска, человек с жестким характером и стратегическим мышлением, он усилил разведку и превратил ее в полноценный инструмент глобального влияния. Именно при нем «Моссад» стал синонимом израильской мощи за пределами страны.
Харель видел, что мир ускорялся, менялся, а старые подходы быстро становились бесполезными. Противники Израиля начали действовать тоньше, изобретательнее. Чтобы противостоять им, он начал масштабную перестройку «Моссада». В службу потянулись молодые кадры — часто это были новые репатрианты, только что приехавшие из Европы, Северной Африки, Ирана. Они говорили на разных языках, знали другие культуры и были готовы ко всему. Харель не обманывал их романтикой. Он говорил прямо: «Мне нужны люди, испытывающие отвращение к убийству, но которых, тем не менее, можно научить убивать».
Интересно, что когда Иcсер Харель стал главой «Моссада», структура, которой он начал руководить, едва напоминала полноценную организацию. Весь «офис» умещался в трех небольших комнатах, а в штате числилось всего 12 сотрудников. Казна спецслужбы была практически пуста.
При Иcсере Хареле «Моссад» провел множество громких и тщательно спланированных операций, каждая из которых укрепляла репутацию израильской разведки. Одной из самых известных стала поимка нацистского преступника Адольфа Эйхмана. Долгое время эта операция оставалась строго засекреченной. Только в 2007 году мир впервые увидел список тех, кто принимал в ней участие — людей, чьи имена до этого хранились в тайне так же тщательно, как и сама миссия.
Операция «Финал», или похищение Эйхмана
По окончании Второй мировой войны Израиль начинает охоту на нацистов, причастных к геноциду еврейского народа. Главным номером в этом черном списке значился «архитектор Холокоста» Адольф Эйхман. Поймать его — это был для Израиля вопрос чести. И спустя пятнадцать лет поисков его нашли в далекой Аргентине, где он, казалось, спрятался так надежно: изменил имя и фамилию, превратившись в Рикардо Клемента; развелся и снова женился на собственной супруге; работал мелким клерком, живя скромно и ничем не привлекая к себе внимание, пока его не выдал собственный сын.
В Буэнос-Айресе на тот момент проживала большая немецкая тусовка бежавших — не только нацистов, но и пострадавших от их рук. Таким человеком был, например, Лотар Герман — немецкий еврей, прошедший через концлагерь Дахау. Однажды его дочь познакомилась с молодым немцем, который хвастался, что его отец был «не последним человеком при Гитлере». Лотар Герман заинтересовался этой историей, но долгое время его, почти ослепшего, никто не воспринимал всерьез, пока ему не удалось выйти на «Моссад».
Несколько месяцев агенты израильской разведки следят за Рикардо Клементом. Они знают весь его распорядок дня — чем он завтракает, где обедает, с кем встречается и какую газету читает. Когда уже не оставалось сомнений в том, что это никакой не Клемент, а самый настоящий Адольф Эйхман, начинается операция «Финал», которой лично руководит директор «Моссада» Иссер Харель. В операции принимают участие тридцать человек. Почти все они либо сами пострадали от нацистов, либо потеряли во время Катастрофы родственников.
Когда агенты поймали Эйхмана, девять дней они думали, как же его вывезти из Аргентины. И в одно прекрасное утро в аэропорту Буэнос-Айреса появляется группа израильских летчиков авиакомпании EL AL. Они ведут под руки своего коллегу, который накануне попал в автомобильную аварию, а теперь ему требуется срочная операция в Израиле. Никаких вопросов — одно сочувствие. И вот самолет набирает высоту — все агенты «Моссада» и накаченный транквилизаторами Эйхман успешно покидают Аргентину.
Банальность зла
Суд над Эйхманом длится полтора года. Это громкий, публичный, демонстративный процесс, за которым следит весь мир. В Израиле — впервые с момента основания государства — миллионы людей вслушиваются в показания свидетелей Холокоста: рассказы об эшелонах смерти, о лагерях, о газовых камерах. На скамье подсудимых — человек, выглядящий до странности обыденно. Не монстр, не фанатик. Просто аккуратный чиновник в стеклянной кабине, утверждающий, что он «лишь исполнял приказы».
«Я никого не убивал. Я только организовывал транспортировку. Я подчинялся приказам», — повторял он снова и снова. Этот холодный, бюрократический тон и стал главным потрясением процесса. Человек, отправивший миллионы в лагеря смерти, говорил о своей работе как о логистике — как будто речь шла не о людях, а о грузах.
На этом процессе присутствовала журналистка The New Yorker Ханна Арендт. Позже она напишет книгу, которая изменит представления о природе зла: «Банальность зла: Эйхман в Иерусалиме». Арендт не оправдывает Эйхмана, но ее вывод пугает: за преступлениями против человечности могут стоять вовсе не демоны, а ничем не примечательные, даже скучные люди, слепо подчиняющиеся системе. Не садисты, а бюрократы. И именно в этом, по мнению Арендт, и заключается настоящая трагедия: зло может быть обыденным, системным и лишенным эмоций.
В итоге его приговаривают к повешению, несмотря на то, что смертная казнь в Израиле на тот момент уже отменена. Но для такого человека делают исключение — в первый и последний раз.
Международная реакция
Когда стало известно, что израильская разведка тайно вывезла Адольфа Эйхмана с аргентинской территории, Буэнос-Айрес отреагировал жестко. Аргентина обвинила Израиль в нарушении своего суверенитета и подала официальную жалобу в ООН. В Совете безопасности начались слушания: юридически операция действительно выглядела как нелегальное похищение на территории другого государства. Израильская делегация сначала пыталась заявить, что Эйхман уехал добровольно, но это выглядело довольно натянуто. В конце концов, Израиль выразил формальное сожаление за нарушение, но отказался возвращать Эйхмана.
Это дипломатическое напряжение длилось несколько месяцев, однако общественное мнение в мире в целом оказалось на стороне Израиля. Даже если методы были спорными, моральная подоплека операции была слишком очевидной: речь шла о человеке, причастном к уничтожению миллионов людей. Международная пресса писала не столько о нарушении суверенитета, сколько о долгожданном акте справедливости.
В Германии, между тем, всплытие дела Эйхмана вызвало куда более нервную реакцию. Стало ясно: он мог заговорить. А вместе с этим — напомнить, сколько бывших нацистов к тому времени спокойно занимали высокие посты в суде, армии, бизнесе и даже политике ФРГ. Именно поэтому, как позже стало известно из рассекреченных документов, разведки ЦРУ и ФРГ вели слежку за Эйхманом и знали, где он скрывается, но предпочли хранить молчание.
- В 2018 году на Netflix вышел фильм «Операция "Финал"», основанный на этой подлинно шпионской истории. Также существует фильм 1979 года «Дом на улице Гарибальди», снятый по книге тогдашнего директора «Моссада» Иссера Хареля.