Журналисты «Сегодня» вместе с «Центром социальной справедливости» отправились на границу с сектором Газа, чтобы зафиксировать, как выглядят места, где утром 7 октября 2023 года началась атака ХАМАС.
Наряду с другими кибуцами и поселениями, кибуцы Беэри и Нахаль-Оз, а также место проведения музыкального фестиваля Nova, стали символами трагедии — центрами гражданской катастрофы, в которой за несколько часов были убиты 1200 человек, 251 увезены в Газу, а целые сообщества перестали существовать.
В Беэри армия вела бой за дома, где террористы удерживали заложников. В Нахаль-Оз выжившие жители рассказывают, как прятались с детьми в защищенных комнатах по десять часов, ожидая помощи. На поле фестиваля Nova сегодня стоит мемориал — фотографии, деревья и стелы в память о более чем 300 погибших.
Этот репортаж и фоторепортаж — документ о возвращении в места, где война стала личной. Мы фиксируем то, что осталось: разрушенные дома, следы штурмов, восстановленные поля, новые деревья и тех, кто продолжает здесь жить.
Нахаль-Оз
Кибуц Нахаль-Оз, основанный в 1953 году в двух километрах от границы с Газой, всегда был символом сионистской стойкости. Здесь, на самой линии раздела, молодые израильтяне строили фермы, растили детей и верили, что жизнь на границе — это не акт отчаяния, а миссия.
«95% — это рай, 5% — ад», — так описывает жизнь здесь Амир Тибон, журналист, живущий в этом месте.
После войны 2014 года, когда ракета, выпущенная из Газы, убила четырехлетнего ребенка, кибуц пережил кризис. Многие семьи уехали. Но именно тогда новые молодые люди решили приехать — показать, что Израиль остается здесь.
Утро 7 октября
Амир Тибон: «Сегодня я расскажу вам историю моего личного опыта и опыта большинства в сообществе.
В тот день мы потеряли шестнадцать наших людей, восемь наших людей были захвачены и увезены в Газу. Последний заложник, мой друг Омри Миран, недавно вернулся.
Это мой пес Плуто. Он тоже был дома 7 октября. В доме было много пуль, но он спрятался в маленьком помещении и не пострадал. Он не лаял — это само по себе чудо.
Я расскажу вам историю моей семьи — моей жены и наших двух маленьких дочерей. Но сначала я хочу отвезти вас на смотровую площадку: там видно Газу и мой кибуц Нахаль-Оз.
Мы сейчас всего в двух километрах от границы с Газой. Очень-очень близко.
Вон там, если смотреть вдаль, вы видите дырку в пейзаже — это и есть город Газа. Перед ней две антенны — это кибуц Нахаль-Оз. Высокая антенна правее - рядом с ней военная база Нахаль-Оз.
Кибуц Нахаль-Оз, как и все кибуцы в Израиле, — гражданское, сельскохозяйственное сообщество. Наш был основан в октябре 1953 года по программе Давида Бен-Гуриона: гражданские поселения на границе должны были защищать молодое государство. Это был идеологический кибуц, люди приехали сюда не ради денег, а ради идеи.
7 октября 2023 года, в субботу в 19 часов, кибуц должен был праздновать свое 70-летие. На центральной поляне готовили долгожданный праздник. Но утром все изменилось.
В шесть тридцать утра сработала сирена. В каждом доме нашего кибуца есть безопасная комната. Время добраться до нее у нас составляет 7 секунд, поэтому безопасная комната - это всегда детская спальня. Мы подумали — это очередной раунд с Хамас, мы должны собрать сумки девочек и когда обстрел прекратится - нужно время на перезарядку, посадим их в машину и уедем. Это то, что делают все семьи с детьми, таков порядок. Но в то утро стрельба не прекращалась. Бум бум бум бум, без остановки. Но около 7 утра все изменилось, потому что в 7 утра мы услышали звук стрельбы автоматического оружия. За 70 лет существования нашего кибуца было много плохих вещей, много и хороших, но никогда, ни единого раза не ступала нога вооруженного террориста на территорию нашего сообщества. Мы подумали, что это перестрелка между нашими солдатами и Хамас, но звуки стрельбы приближались и приближались.
Электричество выключилось около 7:15. Все жители кибуца начали писать в WhatsApp о стрельбе около домов и потом мы услышали пули в нашей гостиной. Они влетали в стены, разбивали окна, и мы поняли, что террористы пытаются попасть в дом. Плуто, меж тем, не было с нами, он ненавидит защищенную комнату, поэтому во время сирен остается где пожелает, ведь вероятность прямого попадания ракеты в дом очень мала. Слышав выстрелы и пули в гостиной, мы были уверены, что он мертв, потому что не слышали лая. Но он спрятался в укромном месте в одной из комнат и просидел там тихо весь день. Весь день - это 10 часов, которые мы с женой и тремя маленькими дочерьми провели в полной темноте, без электричества, без еды, без кондиционера, а был очень жаркий день. Самое сложно было то, что девочки должны были вести себя абсолютно тихо. Мы не знали находились ли террористы внутри дома или стреляли снаружи, дверь дома была заперта, а окна закрыты электрическими ставнями. Террористы ходили по домам, стреляли, поджигали. Говорили на иврите: «Выходите, мы вам ничего не сделаем». Мы знали — если откроем дверь, нас убьют.
В 13:30 армия приехала в кибуц. Мой отец, офицер запаса, приехал из Тель-Авива, пробился с солдатами. Он постучал в окно в 15:45 и сказал: «Это я». Мы открыли дверь — и только тогда поняли, что живы.
В тот день в кибуце убили шестнадцать человек. Несколько человек увезли в Газу. Половина домов сгорела. Мы потеряли соседей, друзей, детей.
Рядом с кибуцем находилась военная база Нахаль-Оз — именно там погибло 53 солдата, мужчин и женщин, большинство из них наблюдательницы-споттеры, которые передавали по камерам информацию о нападении. Они успели сообщить, что боевики переходят границу, но база была захвачена.
(...)
Сейчас мы снова начали работать на земле. Все это поле, которое вы видите, принадлежит кибуцу — мы выращиваем картофель, капусту, морковь, бананы, подсолнухи. После 7 октября террористы уничтожили технику, подожгли фермы, убили коров, но сегодня здесь снова жизнь.
У нас был идеальный кибуц. На другой стороне — Газа, а между нами только поле. Люди жили здесь потому, что верили, что это правильно — жить на границе и строить мир.
И я до сих пор верю, что мы вернемся. Мы пережили ад, но не потеряли веру. Дом сгорел, но не вера. Мы пережили самое тяжелое, что может быть. И сейчас мы растим деревья».
Мемориал на холме
Прямо напротив кибуца — за полями, где растет картофель и морковь, — виднеются дома Газы. Там же сегодня стоит мемориал девушкам-наблюдательницам, погибшим 7 октября. Их задача была следить за камерами и предупреждать о приближении боевиков. 16 погибших, 7 захваченных, одна не вернулась.
«Отец одной из них приходит сюда каждый день. Он сам построил этот мемориал. Отсюда виден и кибуц, и граница, и все поле, ставшее линией смерти».
От истоков до сегодняшнего дня
Экскурсия по мемориалу превращается в историю современной Газы: от создания кибуцев на границе в 1950-х, через войны, интифады и израильское размежевание 2005 года
Сектор Газа — крошечная территория с миллионом беженцев — стал эпицентром нескончаемого конфликта. В 2006 году, после ухода израильтян, к власти пришел ХАМАС. С тех пор Нахаль-Оз живет под постоянной угрозой.
После 7 октября
Сегодня около 45% жителей кибуца вернулись домой. Остальные живут временно в северных городах. Но многие, как и один из наших собеседников, продолжают ездить туда каждую неделю, чтобы ухаживать за домами и полями.
«Мы хотим вернуться. Но это должно быть двухстороннее соглашение — мы живем здесь, а государство обязано нас защищать».
Вернуться
История Нахаль-Оз — это рассказ о людях, которые вопреки страху возвращаются домой. О тех, кто строит мемориалы и пишет книги, чтобы память не растворилась.
«Мы приехали сюда из идеологии. У нас не было родственных связей. Мы просто верили, что жизнь здесь — это не конец, а начало».
Хрупкая граница между жизнью и смертью, между миром и войной — это и есть жизнь кибуца Нахаль-Оз.
Детские игрушки лежат в мамадах.
Беэри
«В шесть тридцать утра — сирена. Цева Адом, — говорит Петр Столба, 33 года живущий в кибуце Беэри, — Мы привыкли к сиренам. Обычно сидишь в защищенной комнате десять минут, выходишь — и все. Но в этот раз не вышли двадцать часов».
Петр — кандидат биологических наук, приехал в Израиль из Москвы в 1992 году. Когда он говорит «мой дом в конце района Керем», глаза его становятся стеклянными.
«Это виноградник, так на иврите. Теперь там ничего нет — только обугленные стены».
Беэри — один из старейших кибуцев Израиля, основанный еще до создания государства. В 1950-м там построили типографию, которая со временем стала крупнейшей в стране. Именно она давала работу десяткам репатриантов.
«Я был печатником пятнадцать лет, ездил в Европу, Америку — мы печатали кредитные карточки для всех банков Израиля», — вспоминает он.
«Типография Беэри — гордость. А теперь вся она в Иерусалиме, мы делаем ремонт, потому что здесь все сгорело».
«Стук в дверь. Мы держим ее изнутри»
«Жена готовила коляску, чтобы выйти с внуком. Дверь случайно захлопнулась. Через пять минут — стук. Говорят по-английски: “Выходите, мы ничего вам не сделаем”.»
Он и сын — бывший десантник — держали дверь изнутри.
«Хорошо, что не стреляли. Они подожгли перед дверью колесо от машины сына. Горела резина, балкон, все дымилось. Мы сидели в темноте, без воды, 19 часов».
Когда военные наконец дошли, в Беэри уже лежали десятки тел. Из 21 дуплекса их района уцелели только четыре дома.
«Море тел. Женщины, дети, старики»
«Когда нас вывели, офицер сказал: “Не смотрите по сторонам”. Но я посмотрел. Море тел — на тротуарах, у ворот, возле машин».
В кибуце убили 102 человека, десять из них — дети. Часть взяли в заложники.
«Мы потеряли десять процентов населения. Беэри больше не тот. Но мы живы — и будем жить».
Последние свидетели
«Осталась одна женщина, ей за восемьдесят. Муж был ранен, она закрыла ему артерию рукой и упала под него. Так пролежала в луже крови, пока не ушли террористы. Она жива. Она — наш живой памятник».
Сейчас
Сегодня большинство жителей временно живут в кибуце Хацерим, где построены защищенные караваны.
«Я уже на пенсии, но каждое утро приезжаю сюда, на руины. Проверяю, что строят. Что типография жива. Что наш кибуц не исчез».
Он показывает новые улицы: Шикмим, Пардес-Алик, Пардес-Бет — районы, где когда-то росли цитрусовые.
«Теперь там будут дома. Мы возвращаемся»
Люди, которые держали двери, когда горели их дома, теперь рассказывают нам свои истории и возвращаются. Но.
«Мы видим собаку перед дверью, море крови. Собака была напротив защитной комнаты — наверняка она спасла нас. Арабы ненавидят собак... И они не стреляли по двери. Если бы стреляли — меня бы убило.
Хорошо, что не стреляли…».
Дом на улице Ахуза
«Это единственное место, где были заложники. Я не имею в виду тех, кого увезли в Газу. Я говорю о людях, которых держали в домах. Армия штурмовала здания, где их удерживали. Это было самое тяжелое. Это закончилось выстрелом танка. Два снаряда. Есть разные версии — почему это произошло».
Nova
Мемориал фестиваля Nova расположен у кибуца Реим, в западном Негеве — именно там, где утром 7 октября 2023 года боевики ХАМАС напали на участников музыкального фестиваля, убив более 360 человек и взяв десятки заложников.
Сразу после трагедии это место стало стихийным мемориалом: родственники погибших и выжившие приезжали туда, оставляли фотографии, флаги, венки, свечи и личные вещи. Постепенно к инициативе присоединились волонтеры и организации, в том числе Еврейский национальный фонд (KKL–JNF), который помог обустроить территорию, очистить площадку и превратить ее в постоянный мемориал.
Сегодня на парковке, где стояли машины участников фестиваля, установлены стелы с портретами погибших и похищенных, вдоль дороги высажены деревья в память о каждой жертве, а на земле виднеются красные маки.
Фотографии в окружении эвкалиптов. Осталась одна лавочка, она была опрокинута. Судя по фото, она осталась там после атаки.
Роща. Много военных.
Если отойти немного от мемориала – никаких следов. Пустыня. Негев. Хруст эвкалиптовых листьев.
