Женщина. Смерть. Насилие: чего мы не знаем об иранках?

Востоковед, иранист, доктор наук и автор телеграм-канала «Принц Персии. Об Иране из Израиля» на этой неделе затрагивает сложнейшую тему. Что такое женщина в Иране? 

Как это отличается от ощущения здесь, в Израиле? 

И как именно женщины могут повлиять на падение режима? 

Читайте также: Иран меняет правила. От аятолл к алгоритмам

В Израиле женщина с автоматом — это больше, чем солдат. Это символ. Девушки в форме ЦАХАЛа, с М-16 наперевес, шагают по улицам Иерусалима или Тель-Авива, и прохожие улыбаются. Их пропускают без очереди в кафе, угощают кофе, а бабушки на скамейках умиляются: «Какие красавицы, какие смелые!». Военная служба — это знак равенства, свободы, силы нации, где женщина защищает дом наравне с мужчиной. Мы привыкли к этому зрелищу, оно греет душу... Но давайте посмотрим на нашего стратегического противника — Иран: там тоже есть женщины с оружием. Закутанные в строгие хиджабы, с автоматами Калашникова, они маршируют на парадах, их лица суровы, а глаза скрыты за тенью ткани. Кто они? Героини? Жертвы? Или что-то совсем иное?

В марте 2025 года иранское государственное телевидение снова показало этих женщин. На кадрах из Тегерана: шеренги басидж — женских отрядов Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Они шагают в униформе, сжимая винтовки, под лозунгами о защите «исламских ценностей». Соцсети, такие как X (бывший Twitter), пестрят этими снимками, где иранки с оружием — символ неукротимой верности режиму. Но что-то в этих кадрах цепляет взгляд. Это, скорее, не военная мощь, а пропаганда, где автомат — не оружие, а декорация. Женщина с винтовкой как инструмент власти — часть машины, которая в том числе давит других женщин.

Если в Израиле девушка с автоматом — это щит, то в Иране, скорее — кнут. В Исламской республике служба для женщин предусмотрена в рамках «ополчения» — басидж. Эти «добровольные» отряды не воюют на фронтах. Они патрулируют улицы, следят за хиджабами, врываются в дома тех, кто осмелился протестовать. Их оружие — не для защиты от внешнего врага, а для контроля внутри. И это не просто парады.

В 2025 году, как сообщает Amnesty International, женщины из басиджа участвовали в рейдах против протестующих, задерживая девушек за «неправильный» хиджаб, избивая их в фургонах, заставляя подписывать унизительные «покаяния». Это не армия, а театр силы, где женщины играют роль палачей своих сестер.

Но кто эти женщины? Почему они там? За этими кадрами скрывается нечто большее: женщины в Иране — не фигуры на шахматной доске режима. Они — ключ к пониманию, почему эта страна балансирует между смертью и жизнью, между насилием и свободой. Давайте разберемся, кто они такие и почему их оружие — символ борьбы, которая разрывает Иран изнутри.

Хиджаб и автомат 

Что такое женщина в Иране?

Жертва в хиджабе, бунтарка без него или палач с автоматом?

Картина, которую рисует иранская пропаганда,— это суровые женщины басидж, марширующие под знаменами КСИР, готовые защищать «исламские ценности». Но за этим фасадом скрывается парадокс: иранские женщины — это одновременно и сила общества, и его главная мишень. Они водят машины, работают инженерами, избираются в меджлис (в отличие от ряда других исламских стран). Давайте разберемся, как устроена эта странная шахматная доска, где пешки бьют королев.

Стражи морали

Басидж — не армия в нашем понимании, где израильские девушки проходят призыв и учатся защищать страну. Это добровольные отряды Корпуса стражей исламской революции (КСИР), созданные после революции 1979 года для защиты режима, а не народа. Женщины-басиджи — особая каста. Они не воюют на фронтах, как мужчины в Ираке или Сирии. Их поле боя — улицы Тегерана, университеты, мечети. Они следят за «правильным» хиджабом, врываются на протесты, обыскивают девушек, иногда с такой жестокостью, что мужчины-охранники кажутся мягче. Кто они? Идеологически преданные режиму, часто из бедных семей, где служба дает зарплату и социальный лифт. Или карьеристки, мечтающие о месте в системе КСИР. В 2025 году, по данным Amnesty International, женские отряды басидж участвовали в рейдах против студенток, протестовавших против нового закона о хиджабе, принятого в 2024 году, который усилил наказания за «непристойность». Эти женщины с автоматами — инструмент контроля.

Парадокс прав

Иран — не Саудовская Аравия десятилетней давности, где женщинам запрещали водить. Здесь женщины работают врачами, программистами, даже избираются в парламент — около 6% депутатов меджлиса в 2025 году — женщины. Их голос слышен. Но вот что необычно: эта «свобода» — под строгим надзором. Хиджаб обязателен для всех, даже для христианок-армянок или туристок. Нарушение — штраф, арест или хуже. В 2025 году, как сообщает ООН, новый закон о «Чести и хиджабе» сделал наказания еще жестче: конфискация машин, видеонаблюдение, плети. Это не патриархат в классическом виде, где женщину загоняют домой. Это система, где женщина может быть кем угодно — но только в рамках, заданных муллами. Отсутствует обычное: подлинная свобода выбора, которая для нас, в Израиле — как воздух.

Махса Амини: смерть, изменившая Иран

В сентябре 2022 года 22-летняя курдская девушка Махса Амини была арестована в Тегеране за «неправильный» хиджаб. Ее задержали женщины из патруля полиции нравов — Газт-е эршад, женского крыла моральной полиции. Не бородатые фанатики, а «сестры по вере» волокли ее в фургон. Через три дня она умерла от побоев — это подтвердила ООН в 2025 году, опираясь на свидетельства сокамерниц. Ее смерть стала искрой для движения «Женщина. Жизнь. Свобода», которое потрясло Иран. Женщины сжигали хиджабы, мужчины присоединялись, крича: «Мы не хотим Исламскую республику!». Но что поразительно: те же женщины-басиджи, те же патрульные, что задержали Махсу, били протестующих. В 2025 году, по данным HRW, они продолжают: 14-летнюю Нафас Хаджишариф в Тегеране ударили по голове, положив колено на горло, за то, что она сняла платок. В этой системе насилия женщина становится палачом другой женщины.

Кто есть кто в системе: структура репрессий

Чтобы понять, как это работает, взглянем на структуру, где женщины — ключевые исполнители:

Этих женщин отбирают не случайно, а по лояльности: дочери ветеранов, религиозные активистки, бедные, для которых служба — билет в жизнь. Они верят в «святость» своей миссии. Но вот что цепляет: пока одни женщины бьют за хиджаб, другие срывают его в знак протеста. Иран — это страна угнетения и арена, где женщины сталкиваются друг с другом: одни с автоматами режима, другие с криком свободы.

Клетка свободы

Иранские женщины — это парадокс. Они активны, образованы, амбициозны, но их энергия закована в клетку идеологии. Их формальные права кажутся прогрессом на фоне арабских соседей, однако они жестко поражены в правах по сравнению с западными странами и главное – по сравнению с их собственным запросом на свободу. И эту свободу отбирают другие женщины, те, что выбрали сторону режима. Махса Амини стала символом не только жертвы, но и этой борьбы. И эта война — не только на улицах, но и в умах. Как далеко она заведет Иран?

Женщины на двух фронтах

Женщины в Иране — не только жертвы режима, но и его стальные когти. В патрулях полиции нравов (Газт-е эршад), женских отрядах басидж и тюрьмах они выполняют грязную работу: задерживают, обыскивают, бьют. И делают это с пугающей жестокостью, словно доказывая свою верность. Вспомните 14-летнюю Нафас Хаджишариф: в 2023 году, как сообщает Amnesty International, женщина-агент прижала ее к полу фургона, положив колено на горло, и ударила по голове за снятый хиджаб. В 2025 году такие случаи множатся: HRW зафиксировала избиения в тюрьме Эвин, где охранницы брызгали слезоточивым газом в лицо политзаключенным, включая Наргес Мохаммади, нобелевского лауреата. «Они использовали наши хиджабы, чтобы заткнуть нам рты», — вспоминает одна из жертв в отчете Guardian за 2023 год, актуальном и в 2025-м, когда новый закон о хиджабе ужесточил репрессии. Еще страшнее — сексуализированное насилие: Amnesty в 2024 году описала, как женщины-охранницы заставляли заключенных раздеваться, били по груди и гениталиям, угрожали изнасилованием. Это уже больше чем насилие — это предательство, когда «сестра» становится палачом.

Красные платки 

Против режима давно действует одна из радикальных боевых оппозиционных организаций – «Партия моджахедов иранского народа» — Моджахедин-е Халк-е Иран (MEK). Но это не то, что вы могли подумать. Не бородатые фанатики, а организация, которая борется против религиозного гнета мулл. Во главе ее не харизматичный вояка с горящими глазами — хрупкая женщина, Марьям Раджави. Среди боевиков этой организации есть и женские подразделения. Эти женщины, помимо военной формы, носят красные платки, символизирующие революционную самоотверженность. Они составляют примерно половину бойцов и лидеров MEK. Они тренируются с оружием в лагерях Албании, куда переехали из Ирака, и готовятся не к парадам, а к настоящей борьбе. В 2025 году Раджави на конференции Free Iran в Париже заявила: «Женщины — сердце сопротивления». Посты на X с этих встреч показывают их силу: «Мы не жертвы, мы меняем историю». Книга Риты Суссмут, немецкого политика, в 2025 году подчеркивает: женщины MEK — и бойцы, и стратеги, планирующие свержение режима. Они объединяются с оппозицией, признавшей лидерство принца Резы Пехлеви, и их красные платки — вызов муллам: мы не подчинимся.

Разрыв души

Иранские женщины не умещаются в понятия «жертва» или «палач». Они — и то, и другое, и нечто большее. Те, кто бьют, делают это из страха, веры или нужды. Те, кто сопротивляются, платят кровью: в 2025 году приговоры к смерти активисток вроде Тубы Азизи или Парвин Моради за «мятеж» — тому доказательство. 

От парадов к баррикадам: будущее иранских женщин

Иран — еще и арена, где женщина с автоматом может стать либо цепью режима, либо молотом, который ее разобьет. Женский вопрос здесь — не о бесправии, как в иных уголках мусульманского мира, а о неукротимой энергии, которая рвется наружу. Одни женщины маршируют с винтовками на парадах басидж, другие сжигают хиджабы, а третьи, в красных платках, готовят оружие для вооруженной борьбы. Этот протест — война за саму суть Ирана. Куда он приведет? И что станет с женщиной, чей автомат пока служит муллам, но может повернуться против них?

От пропаганды к сопротивлению

Женщины в Иране — не тень в хиджабе, а вулкан, который режим пытается засыпать песком. Снова напомню о законе 2024 года о «Чести и хиджабе». Он как сообщает Amnesty International, ужесточил репрессии: штрафы, конфискация машин, видеонаблюдение, плети. В 2025 году басидж-женщины стали еще жестче — X-посты показывают их рейды на студенток в Тегеране, где за прядь волос можно получить дубинкой. Но репрессии рождают обратный эффект. Движение «Женщина. Жизнь. Свобода», вспыхнувшее после смерти Махсы Амини, эволюционирует. Протесты 2022 года были криком, теперь они становятся организованным сопротивлением. 

Режим использует женщин с оружием как декорацию, но они же становятся его могильщиками. В 2025 году приговоры к смерти активисток — Тубы Азизи, Парвин Моради, Фатеме Мохаммади — за «мятеж» показывают: муллы боятся. HRW сообщает о новых пытках в тюрьмах, где женщины-охранницы бьют политзаключенных, но это лишь подливает масла в огонь. Иранки не молчат. К 2026–2027 годам протесты могут перерасти в вооруженное сопротивление.