Иран меняет правила: от аятолл к алгоритмам

В еженедельной колонке востоковед-иранист, доктор наук и автор телеграм-канала «Принц Персии. Об Иране из Израиля» Гершон Коган исследует тему перехода Ирана к прагматичной научной риторике, от языка мифа к языку искусственного интеллекта. Как, почему, и что все это значит? 

Иран, привычно грозящий «сионистскому режиму» огнем и серой, теперь заговорил языком холодного прагматизма. В интервью агентству Tasnim член парламентской комиссии по национальной безопасности Манучехр Моттаки объявил о создании Совета обороны — нового органа, призванного пересмотреть оборонную политику страны. Его слова звучат как сигнал: Тегеран готовится к новой реальности, где вместо «мучеников» и массовых атак главную роль играют дроны и искусственный интеллект. Моттаки, экс-министр иностранных дел и не последний человек в иранской элите, подчеркнул, что классические войны, вроде восьмилетней мясорубки с Ираком, ушли в прошлое.

От идеологии к технологиям

Сегодня Иран делает ставку на гибридную войну, где беспилотники и алгоритмы решают исход сражений без участия человека. Что необычного в этом заявлении? Впервые за долгое время иранский политик высокого уровня говорит не о «божественной миссии», а о технологическом прорыве. Искусственный интеллект, о котором Моттаки упомянул как о самостоятельной силе на поле боя, — это не просто модное слово, а маркер смены парадигмы. Иран, похоже, устал от риторики «смерть Америке» и хочет показать, что может играть по правилам XXI века. Не менее примечательно отсутствие привычной риторики: ни слова о «сионистском враге», ни намеков на «божественную помощь» или Корпус стражей Исламской революции (КСИР). Вместо этого — трезвый анализ, будто из доклада аналитического центра.

Почему это говорит именно Моттаки? Его фигура — не случайна. Экс-глава МИД, он знает, как звучат слова на международной арене, и его заявление — не личная инициатива, а отражение консенсуса в верхах. Моттаки, консерватор с опытом дипломатических баталий, выступает как голос элит, которые понимают: старая модель обороны, построенная на идеологии и массовой мобилизации, трещит по швам. Особенно после израильских ударов июня 2025 года, когда операция «Народ как лев» (מבצע אריה עולה) разрушила часть ядерных объектов в Натанзе и уничтожила ключевых командиров КСИР. Иран ответил массированным ударом — 500–550 баллистических ракет и свыше 1000 дронов Шахед, но израильские ПВО, включая Iron Dome и Arrow, перехватили 80–90% целей. Это показало: без технологического рывка Иран останется уязвимым.

Моттаки, говоря о Совете обороны, намекает на попытку вырваться из этого круга. Новый орган — не просто бюрократическая структура, а сигнал о перестройке: от идеологической бравады к технологическому маневру, где дроны и ИИ становятся главными козырями. Но насколько это реально? И что это значит для Израиля, который уже доказал, что может бить Тегеран с хирургической точностью?

Нейросети и прагматизм

Иран, десятилетиями полагавшийся на идеологию и людскую массу, делает резкий разворот к технологиям. Заявление Моттаки о создании Совета обороны — не просто слова, а признание: без дронов и искусственного интеллекта Тегеран рискует проиграть в новой эпохе войн. Гибридная война, о которой он говорит, уже не фантазия, а реальность. Иранские дроны Шахед-136 и их улучшенные версии, такие как Шахед-238, доказали свою эффективность в Украине, где они превратились из «летающих мопедов» в довольно эффективное оружие. С 2022 года, по данным CSIS, Россия использовала тысячи иранских дронов, а их модернизация — увеличение скорости, дальности и устойчивости к РЭБ — стала ответом на украинские контрмеры. Это не просто экспорт: Иран учится на поле боя, адаптируя свои технологии.

ИИ, интегрированный в системы наведения дронов, как в операции «Ва'де-йе Садег» в июне 2025 года, позволяет атаковать с минимальным риском, но против израильских ПВО этого мало — 80–90% целей перехвачены. Иран понимает: без ИИ, способного анализировать и корректировать атаки в реальном времени, его арсенал останется уязвимым.

Корпус стражей Исламской революции (КСИР) — стальной кулак Ирана, держащий в тисках не только оборону, но и сам дух революции. С 1979 года КСИР стал государством в государстве, захватив разработку дронов Шахед-136 и Шахед-238, которые гремят от Украины до Ближнего Востока. Их аэрокосмическое крыло снабжает «Хизбаллу» и хуситов, укрепляя «ось сопротивления». Но КСИР, цепляющийся за идеологию «мученичества», тормозит гонку за ИИ, предпочитая старые методы новым алгоритмам. Совет обороны — это попытка Тегерана ослабить хватку КСИР, передав часть власти армии и инженерам.

Прагматизм Моттаки — это отход от риторики КСИР, где «мученичество» было важнее технологий. Новый Совет обороны, вероятно, станет мозговым центром, который объединит КСИР, армию (Артеш) и гражданских инженеров для создания гибридной стратегии. Но Иран все еще отстает: Израиль, с его передовыми системами ПВО и кибервойны, остается на шаг впереди. По данным Reuters, израильские дроны IAI Harop и Elbit Hermes уже используют ИИ для автономных атак, тогда как иранские разработки пока на стадии прототипов.

В регионе Иран укрепляет позиции: его дроны поставляются «Хизбалле» и хуситам, усиливая «ось сопротивления». Но уязвимость Тегерана в том, что его экономика, сжатая санкциями, не может обеспечить массовое производство высокоточных систем. Совет обороны, если он заработает, может переломить этот тренд, но пока это лишь амбиция.

Дроны и угрозы

Иранский поворот к гибридной войне и технологиям — это не просто слова Моттаки, а прямая угроза Израилю. Тегеран, обкатавший дроны Шахед на Украине, теперь целится в наше небо. В июне 2025 года операция «Ва'де-йе Садег» показала, что Иран способен запустить тысячи беспилотников, накрывая регион роем дешевых, но смертоносных машин. Шахед-136 и его скоростной собрат Шахед-238, по данным Reuters, стали быстрее и устойчивее к радиоэлектронной борьбе благодаря урокам украинской кампании. Их дальность — до 2000 км, а стоимость — менее 20 тысяч долларов за единицу — делает их идеальным оружием для асимметричной войны.

Израиль держит лидерство. Наши дроны, такие как IAI Harop и Elbit Hermes 900, — это лига высокоточных технологий. Harop, с его способностью автономно находить и уничтожать цели, использует ИИ для маневров в условиях РЭБ, чего иранские дроны пока не могут. По данным The Times of Israel, израильские системы ПВО, включая Iron Dome и Arrow-3, перехватили 80–90% целей во время атаки «Ва'де-йе Садег». Однако уязвимость есть: роевые атаки Ирана, усиленные ИИ, могут перегрузить даже нашу оборону, особенно если Тегеран масштабирует производство.

Угроза шире, чем дроны. Иран через «Хизбаллу» и хуситов создает кольцо огня вокруг Израиля. По данным CSIS, «Хизбалла» имеет до 2000 иранских дронов, готовых ударить с севера. ИИ, о котором говорит Моттаки, может сделать эти атаки точнее, координируя рои дронов в реальном времени. Пока Иран отстает в ИИ — его системы, по данным The Washington Post, лишь на стадии прототипов, тогда как Израиль уже использует алгоритмы для кибервойны и разведки. Но если Совет обороны ускорит интеграцию ИИ, Тегеран станет опаснее.

Для Израиля это вызов: продолжать опережать Иран в технологиях и готовиться к сценарию, где тысячи дронов и ракет летят одновременно. Удары по Натанзу в 2025 году показали, что мы можем бить первыми, но Иран учится. Следующий ход — за нами.

Кибервойна или крах амбиций

Иран стоит перед выбором: стать технологической силой или утонуть в санкциях и идеологии. Создание Совета обороны, о котором заявил Моттаки, — это попытка Тегерана вырваться из старой колеи. Если новый орган заработает, он может объединить мозги КСИР, профессионализм армии и гражданских инженеров, чтобы вывести иранские дроны и ИИ на новый уровень. Шахеды уже показали себя на Украине: их скорость выросла с 180 до 300 км/ч, а устойчивость к РЭБ улучшилась благодаря адаптации алгоритмов. По данным Reuters, Иран разрабатывает новые модели с ИИ-наведением, способные координировать роевые атаки. Если Совет обороны привлечет финансирование и кадры, через три–пять лет Тегеран может создать арсенал, способный перегрузить даже израильские ПВО.

Но риски велики. Экономика Ирана, сдавленная санкциями, не потянет массовое производство высокоточных дронов и ИИ-систем. По данным The Washington Post, бюджет на военные НИОКР в 2025 году составил лишь 8 млрд. долларов — против 24 млрд. долларов у Израиля. КСИР, несмотря на свои амбиции, сопротивляется гражданскому контролю, что может превратить Совет в пустую вывеску. Внутренние разногласия между аятоллами, парламентом и военными только усугубляют проблему. Если Тегеран не решит эти вопросы, его технологический рывок останется на бумаге, а «Ва'де-йе Садег» повторится как дорогостоящий, но неэффективный жест.

В регионе Иран продолжит полагаться на «Хизбаллу» и хуситов, усиливая их дронами и, возможно, ИИ-системами. Это создаст давление на Израиль с севера и юга, но без экономического прорыва Тегеран не сможет масштабировать угрозу. Политически Совет обороны может стать инструментом верховного лидера Хаменеи для балансировки элит, но без реальных реформ он лишь укрепит КСИР.

Израилю придется ответить точечными ударами и технологиями. Усиление Iron Dome и Arrow-3, а также кибератаки на иранские НИОКР-центры потребуют дополнительных 2–3 млрд. долларов в год, по оценкам CSIS. Чтобы не дать Ирану времени на технологический скачок, Израиль, вероятно, продолжит превентивные операции, как «Народ как лев».

Сравнение дронов Ирана и Израиля