Помните, как еще недавно каждую субботу Израиль гудел вокруг судебной реформы? Толпы с флагами на Каплане, перекрытые трассы, прямые эфиры до ночи. Тогда это было темой номер один. Сегодня о ней говорят меньше — на повестке война. Но именно сейчас, когда страсти по реформе улеглись, можно наконец спокойно разобраться. Без громких слов вроде «коалиция рушит страну» или «судьи узурпировали власть». Эта история не про правых и не про левых. Она гораздо глубже — про фундамент государства Израиль и его современную историю.
«Сегодня в Израиле» запускает сериал о судебной реформе. Разложим все по полочкам, чтобы каждый смог решить сам: где в этой истории борьба за власть, а где — спор о самих основах демократии.
Откуда вообще взялась идея реформы?
На первый взгляд, история судебной реформы начинается в январе 2023-го, когда министр юстиции Ярив Левин объявил свой план. Но на самом деле корни конфликта уходят гораздо глубже.
Израиль — особая страна, у которой нет единой конституции.
О том, как так вышло, мы недавно писали большой материал, который советуем прочесть для лучшего понимания происходящего: «Почему в Израиле нет конституции? 77 лет без основного закона: разбираемся, как так вышло».
В 1948 году, при создании государства, учредительное собрание так и не смогло договориться о базовом документе. Одни настаивали, что конституция нужна немедленно; другие опасались, что это вызовет раскол между религиозными и светскими, ашкеназами и мизрахи, левыми и правыми... В итоге выбрали компромисс и вместо Конституции приняли решение постепенно создавать «Основные законы», каждый из которых отвечает за свою сферу — Кнессет, правительство, суды, права и свободы.
Эти законы действительно стали фундаментом, но целостного здания так и не построили. Одни кирпичи появились в 1950-х, другие — в 1990-х, третьи — совсем недавно. Но крыши у этого дома так и нет. И каждый раз, когда возникал спор, кто в Израиле играет первую скрипку, — парламент или суд — ответа не было.
Конституционная революция
В 1992 году Кнессет принял два важных Основных закона.
- «О свободе занятий», который закрепил право человека работать, вести бизнес, распоряжаться своим имуществом и доходами
- «О достоинстве и свободе человека», в котором впервые системно прописали базовые права: личную неприкосновенность, свободу слова, свободу мысли и выражения
А дальше произошел поворотный момент, известный как «дело Мизрахи».
В 1995 году Верховный суд рассматривал спор между банком «Мизрахи» и государством. На первый взгляд — обычное дело о кредитах для фермеров, которые не могли вернуть долги. Государство решило облегчить им жизнь, установив особые правила погашения. Банк возмутился: мол, это ущемляет его право на имущество и противоречит Основному закону «О свободе занятий».
Сам иск банк в итоге проиграл. Но главное произошло не в исходе процесса, а в аргументации суда. Впервые прозвучало: Основные законы — это не просто набор статей, а фактически Конституция Израиля. А значит, Верховный суд имеет право отменять законы Кнессета, если они противоречат этим базовым нормам.
Почему суд сделал такой вывод? В самих Основных законах 1992 года содержался особый пункт — так называемый «ограничительный параграф». В нем сказано, что закрепленные права можно ограничить только ради законной цели, если это соответствует ценностям Израиля как еврейского и демократического государства и лишь в той мере, в какой это действительно необходимо. Судья Аарон Барак рассудил так: если депутаты сами установили такие строгие рамки, значит, эти законы имеют особый статус, выше обычных. А если так, то Верховный суд обязан проверять, выполняются ли условия и не нарушаются ли базовые права.
Так началась «конституционная революция». С этого момента суд получил юридическую основу, чтобы вмешиваться в решения парламента и отменять законы. Впервые это произошло уже в 1997 году, а за последующие десятилетия Верховный суд полностью или частично отменил как минимум 22 закона.
Именно здесь и пролегает линия конфликта. Для одних это гарантия демократии, для других — пример «судебного активизма», когда назначаемые судьи берут верх над избранными депутатами.
Что такое «судебный активизм»?
Под этим термином понимают широту вмешательства Верховного суда в решения исполнительной власти и парламента.
Представьте шкалу. На одном конце — консервативный подход: суд должен вмешиваться только тогда, когда есть прямое и очевидное нарушение закона. Если закон формально соблюден, то это уже сфера политики, и суд тут ни при чем. На другом конце — активистский подход: даже если закон не нарушен напрямую, но решение правительства выглядит неразумным, несправедливым или противоречащим духу Основных законов, суд может вмешаться и отменить его.
В Израиле эта тема проявляется сразу в нескольких вопросах.
- Первый — критерий разумности. Может ли суд отменить решение правительства только потому, что оно кажется нелогичным или чрезмерным? Сторонники активизма говорят «да»: именно так защищают общество от произвола. Противники утверждают, что это опасно, ведь понятие «разумности» слишком расплывчато и зависит от субъективного взгляда судей.
- Второй — право на обращение. Кто вообще может подать иск в Верховный суд против действий правительства? В консервативном подходе — только тот, кто лично пострадал. В активистском же варианте почти любой гражданин или общественная организация могут обжаловать решение, даже если прямого ущерба им не нанесено.
Чем шире суд использует такие инструменты, тем больше раздражение у правительства. Министры и депутаты ощущают, что их решения подвергаются постоянной проверке и могут быть остановлены. Именно поэтому в глазах нынешней коалиции «борьба с активизмом» стала одной из центральных целей судебной реформы: они хотят ограничить вмешательство суда и вернуть исполнительной власти больше свободы действий.
Здесь сторонники реформы добавляют еще один довод. Кнессет мы выбираем напрямую, и депутаты выражают волю избирателей. Судей же народ не выбирает. Получается, что решения избранных представителей могут блокироваться людьми, которые не несут перед обществом никакой электоральной ответственности.
Кто выбирает судей?
Верховный суд формируется через специальный Комитет по отбору судей. В него входят девять человек:
- 3 судьи Верховного суда, включая председателя
- 2 министра (один из них — министр юстиции, он же председатель комитета)
- 2 депутата Кнессета (традиционно один от коалиции и один от оппозиции)
- 2 представителя Коллегии адвокатов Израиля
Именно этот состав и вызывает споры. Критики системы утверждают, что в такой схеме сами судьи оказывают слишком большое влияние на то, кто придет им на смену. Получается замкнутый круг — нынешние судьи помогают назначать будущих, и в результате сохраняется определенная идеологическая линия.
Сторонники реформы говорят об этом так: народ выбирает Кнессет, а тот формирует правительство. Судьи же неподотчетны избирателям. Значит, назначаемые люди могут блокировать решения тех, кого выбрала страна большинством голосов. Для них это является нарушением демократии.
Противники реформы отвечают иначе. По их мнению, именно независимость судей от политиков позволяет им сдерживать власть и защищать права меньшинств. Если дать правящей коалиции решающий контроль над назначением судей, баланс исчезнет, и судебная система перестанет быть независимой. Для них это является нарушением демократии.
Январь 2023: старт судебной реформы
В первый же месяц после формирования нового правительства министр юстиции Ярив Левин («Ликуд») представил свою программу судебной реформы. Он назвал ее шагом к восстановлению доверия общества к системе и к возвращению власти избранным представителям.
Итак, что предлагала судебная реформа?
- «Преодоление вето» Верховного суда — если суд отменяет закон, Кнессет может повторно принять его простым большинством (61 голос).
- Комитет по отбору судей — изменить состав так, чтобы большинство оказалось у правящей коалиции.
- Юридические советники министров — главы министерств получат право назначать их сами, а не принимать независимых профессионалов, назначаемых специальной комиссией.
- Отмена критерия «разумности» — суд больше не сможет отменять решения правительства только потому, что они кажутся нелогичными или несоразмерными.
- Генеральный прокурор — обсуждалось разделение должности на три поста, два из которых становятся политическими назначениями.
Реакция
Объявление плана реформы моментально всколыхнуло страну. Оппозиция заговорила о «конституционном перевороте», а на улицах начались массовые протесты. Уже 7 января 2023 года в центре Тель-Авива, на площади Габима, собрались первые 20 000 человек. Неделей позже их стало уже вчетверо больше — 80 000. К середине января протесты превратились в ритуал: каждую субботу вечером после шаббата десятки и сотни тысяч израильтян выходили на улицу Каплан.
Массовые акции обострились весной. 1 марта организаторы назвали «национальным днем сопротивления» и попытались перекрыть главную магистраль Тель-Авива — шоссе Аялон. 5 марта премьер-министр Биньямин Нетаниягу и его жена Сара собирались с официальным визитом в Рим. В знак протеста против политики правительства ни один пилот авиакомпании EL AL (обычно перевозящий премьера) не согласился вести этот рейс. Через несколько дней участники акций уже блокировали и Аялон, и дороги к аэропорту Бен-Гурион, задержав вылет Нетаниягу. 11 марта количество протестующих достигло 240 тысяч.
Кульминация наступила в конце марта. Министр обороны Йоав Галант («Ликуд») открыто выступил против реформы, предупредив о «немедленной угрозе безопасности» из-за раскола в обществе. На следующий день Нетаниягу объявил о намерении уволить Галанта за его критику. В ответ вспыхивают стихийные протесты. Крупнейший профсоюз «Гистадрут» объявил всеобщую забастовку. 27 марта президент Ицхак Герцог призвал приостановить законодательный процесс и начать переговоры. В тот же вечер премьер-министр пошел на паузу: реформа откладывалась на месяц.
Однако даже пауза не остановила протесты. В апреле и мае тысячи людей продолжали выходить на демонстрации, причем не только против реформы, но и за нее. В Иерусалиме сторонники реформы организовывали митинги в поддержку правительства. 3 апреля у резиденции президента собрались демонстранты с требованием довести реформу до конца. 27 апреля состоялся крупнейший митинг сторонников реформы: у Кнессета собралось около 200 тысяч человек, поддерживающих коалицию. На трибуне выступали Левин, Бен-Гвир и Смотрич, заявляя, что реформу необходимо довести до конца.
Точка кипения
26 июня 2023 года Конституционный комитет Кнессета объявил, что выносит на голосование отмену «критерия разумности». На первый взгляд — сухая юридическая деталь. Но именно после этих слов Израиль вспыхнул с новой силой. Толпы заполнили улицы, перекрывали шоссе, шумели у аэропорта. Протесты стали жестче, лозунги — громче, раскол — острее. Казалось, что все общество буквально разделилось пополам.
Почему именно этот пункт вызвал такой взрыв? Что за загадочный принцип «разумности», о котором говорили судьи и политики? Как он вообще работает и почему стал одной из главных опор израильской демократии?
И главное — что произошло дальше: как страна прошла через лето 2023-го, когда борьба за реформу вышла на самый пик?
Об этом — в следующей серии.
Читайте скоро, только в «Сегодня в Израиле».
