Колонка ираниста, востоковеда, доктора наук и автора телеграм-канала «Принц Персии. Об Иране из Израиля» Гершона Когана на этот раз — о турецком торговом эмбарго против Израиля, молчании арабских улиц, закулисных сделках элит с Иерусалимом и том, как прагматизм и страх перед Ираном перевешивают лозунги о «свободе Палестины».
Читайте также: Женщина. Смерть. Насилие: чего мы не знаем об иранках?
В мире, где лозунги Free Palestine эхом разносятся по улицам Лондона, Парижа и Нью-Йорка, а десятки тысяч людей размахивают флагами и требуют справедливости, ближневосточная реальность выглядит как зеркальное отражение. Здесь, в сердце арабского мира, где палестинский вопрос якобы «центральный для нации», улицы подозрительно тихи. Нет массовых маршей, нет арестов за антиизраильские погромы — зато есть аресты за саму попытку поднять палестинский флаг. А за кулисами элиты заключают сделки: газ, оружие, технологии. Парадокс? Безусловно. Но в этом парадоксе — ключ к пониманию, как геополитика переигрывает идеологию, а прагматизм побеждает риторику.
Свежий пример — Турция, которая только что усилила свое торговое эмбарго на Израиль, запретив даже собственным судам заходить в израильские порты. Это шаг, который бьет по всем, включая самих палестинцев. Анкара, громко провозглашающая себя защитницей «мусульманских братьев», на деле перекрывает канал гуманитарной помощи в Газу. Но давайте разберемся по порядку: почему это произошло именно сейчас, что скрывается за фасадом, и куда это ведет весь регион.
Турецкий гамбит: Эмбарго по живому
Все началось в мае 2024 года, когда Турция ввела полное торговое эмбарго в отношении Израиля в ответ на эскалацию в Газе. Тогда это выглядело как политический жест: Эрдоган, мастер риторики, обвинял Израиль в «геноциде» и позиционировал себя лидером мусульманского мира. Но эмбарго было избирательным — турецкие товары продолжали поступать, хоть и в меньших объемах, а экспорт Израиля в Турцию сократился на миллиард долларов. Теперь, в августе 2025 года, Анкара пошла дальше. Согласно израильскому изданию Globes, турецкое правительство полностью запретило движение своих судов в Израиль, включая те, что везут грузы для Палестинской автономии. Новые правила требуют от грузовых кораблей под турецким флагом предоставлять документы, подтверждающие отсутствие рейсов в Израиль. Исключения возможны только для перевозок, не проходящих через турецкие порты, но на практике это значит конец контейнерным поставкам через Израиль.
Это решение — не пустая формальность. В 2023 году импорт турецких товаров в Израиль составил 5,3 миллиарда долларов — 6,3% всего импорта. Особенно критичны были строительные материалы: половина цемента и гипса, пятая часть железа и стали поступали из Турции. Добавьте пластик, автомобили, оборудование — и картина ясна. Израильский экспорт в Турцию был скромнее, около 1,5 миллиарда долларов (2,5% от общего экспорта), в основном химия, пластмассы и металлолом. После эмбарго импорт из Турции упал с 550 миллионов долларов в месяц до 100–200 миллионов, а теперь и вовсе рискует обнулиться. Как отмечает Globes, «решение Турции ставит под серьезное сомнение способность Анкары доставлять гуманитарную помощь в Газу», поскольку большая часть помощи шла через израильский порт Ашдод. Палестинцы, которых Эрдоган якобы защищает, окажутся в еще большей зависимости от Израиля, Египта и Катара.
Параллельно другие события в регионе подчеркивают контраст. Катар и Египет ведут тайные переговоры с Израилем о перемирии в Газе — в июле 2025 года глава Моссада Давид Барнеа лично прилетал в Доху, чтобы обсудить 60-дневное прекращение огня и обмен заложников. Пока в Париже и Лондоне кричат Free Palestine, арабские элиты договариваются за закрытыми дверями. Почему? Потому что их приоритеты — не лозунги, а выживание.
Молчание арабских улиц
Взгляните на эту картину: в Европе и Америке пропалестинские демонстрации собирают толпы, где флаги Палестины развеваются как символ глобальной справедливости, а лозунги Free Palestine звучат как манифест поколения. Это зрелище, полное страсти и убежденности, где студенты, активисты и политики соревнуются в солидарности. А теперь перенеситесь в арабские столицы — Эр-Рияд, Абу-Даби, Каир. Здесь нет ничего подобного. Вместо массовых маршей — строгий контроль, аресты за несанкционированные акции и тишина, которая говорит громче любых речей. Необычно, не правда ли? То, что кажется естественным проявлением «арабского единства» — уличные протесты против «оккупантов», — на деле отсутствует, словно его никогда и не ожидали. А на его месте — прагматичные сделки с тем самым Израилем, которого публично клеймят. За палестинский флаг в Саудовской Аравии или ОАЭ можно схлопотать арест или даже срок, потому что власти видят в нем не символ солидарности, а потенциальный катализатор внутренних беспорядков.
Турция — яркий контраст, почти аномалия. Эрдоган, с его огненными речами против «сионистов», действует, жертвуя миллиардами долларов торговли. Запрет на суда в израильские порты, включая грузы для ПА, подчеркивает: Анкара готова платить за имидж «защитника Палестины». Но даже здесь прагматизм дает трещину. Израильская компания Teva Pharmaceutical Industries до эмбарго занимала 10–15% турецкого фармацевтического рынка в генериках и онкологии, с продажами на сотни миллионов долларов ежегодно. После запрета в мае 2024 года поставки Teva заблокированы, но компания, вероятно, обходит ограничения через филиалы в Европе и Индии. Турецкий фармацевтический рынок в 2024 году достиг 324 миллиардов TRY (около 10 миллиардов долларов), а в 2025 прогнозируется рост онкологического сегмента до 2,14 миллиарда долларов. Турецкий экспорт в Израиль в 2024 году составил 1,52 миллиарда долларов, а с января по май 2025 — 393,7 миллиона, несмотря на «полное» эмбарго. Это показывает: бизнес находит лазейки.
Почему другие арабские режимы не следуют турецкому примеру? Потому что для них палестинский вопрос — не повод для уличной революции, а инструмент внутренней стабильности. В Саудовской Аравии или ОАЭ любой митинг под палестинскими лозунгами рискует перерасти в антиправительственный бунт, как в «арабскую весну» 2011 года. Власти помнят: «Свободу Палестине» легко перефразировать в «Свободу от наших монархов». Поэтому флаги запрещены, активисты арестованы, а улица под замком. Но за этой тишиной — реальные интересы: экономические и безопасности. Арабские страны не хотят отказываться от преимуществ сотрудничества с Израилем, которые приносят миллиарды и стабильность.
Экономика: после Авраамовых соглашений 2020 года торговля расцвела. ОАЭ — лидер: товарооборот с Израилем превысил 3 миллиарда долларов за три года, в 2025 году — 100–300 миллионов долларов ежемесячно. Сферы — кибербезопасность (Check Point защищает банки ОАЭ), агротех (капельное орошение), энергетика (газ). Бахрейн нарастил торговлю на 30% в 2024–2025 годах, закупая дроны и ПВО. Марокко получил израильские БПЛА на 500 миллионов долларов и инвестиции в туризм. Иордания зависит от израильского газа: контракт на 10 миллиардов долларов до 2035 года обеспечивает 45% энергопотребления. Египет координирует блокаду Газы и получает разведку на Синае. Даже Турция до эмбарго торговала на восемь миллиардов долларов в год. Иранский фактор делает Израиль партнером: в 2025 году Саудовская Аравия и Иордания помогли сбивать иранские дроны, ОАЭ отрабатывают учения против кибератак Тегерана. Это не слабость, а трезвый расчет: идеология для трибун, выживание — для кабинетов.
Слова о Палестине на фоне сделкок с Израилем
Парадокс молчания арабских улиц не случаен — он коренится в расчете элит, где палестинский вопрос служит декорацией, а не руководством к действию. На трибунах и в мечетях звучат речи о «святой борьбе», но за закрытыми дверями заключаются контракты: газ, дроны, технологии. Почему? Ответ в трех словах: стабильность, выживание, Иран. Арабские режимы не могут позволить себе идеологию, когда на кону власть и миллиарды долларов.
Страх перед «арабской весной» 2.0 — фактор, который нельзя исключать. После 2011 года, когда протесты смели режимы в Тунисе, Египте и Ливии, арабские лидеры усвоили: улица — пороховая бочка. Палестинская тема слишком заряжена, чтобы выйти из-под контроля. В Египте при Сиси митинги, включая пропалестинские, запрещены с 2013 года. В 2023 году полиция разогнала демонстрацию у мечети Аль-Азхар, задержав десятки человек за лозунги Free Palestine. В Саудовской Аравии акции вне закона: в 2024 году активиста в Джидде арестовали за палестинский флаг, обвинив в «нарушении порядка». Бахрейн подавляет марши шиитов, боясь бунтов. Иордания разрешает митинги под надзором, чтобы не задеть монархию. Лозунг «Свободу Палестине» легко становится «Свободу нам» — это пугает элиты больше израильских танков.
Стои также учитывать Иранский фактор: общий враг сближает. Иран — тень над суннитскими монархиями. Тегеран поддерживает хуситов в Йемене, «Хизбаллу» в Ливане, ополчения в Ираке и Сирии. В 2019 году иранские дроны атаковали Saudi Aramco, нанеся ущерб на миллиарды. В 2022 году хуситы ударили по Абу-Даби, убив трех человек. Марокко разорвало отношения с Ираном в 2018 году из-за поддержки «Полисарио». В апреле 2024 года Саудовская Аравия и Иордания помогли сбивать иранские ракеты против Израиля. ОАЭ отрабатывают учения с Израилем против кибератак Тегерана. Израиль — стратегический актив с ПВО и разведкой.
Экономический магнит. Напомню:
- ОАЭ: три миллиарда долларов товарооборота с Израилем к 2023 году, в 2025 — 100–300 миллионов ежемесячно
- Бахрейн: рост торговли на 30% в 2024–2025, дроны и ПВО
- Марокко: БПЛА на 500 миллионов долларов
- Иордания: газ на 10 миллиардов долларов
- Египет: разведка на Синае
Даже Турция до эмбарго торговала на восемь миллиардов долларов. Двойная игра. Катар спонсирует ХАМАС (два миллиарда долларов в 2023 году), но координируется с Израилем. Египет держит Рафах закрытым. Это реализм: идеология для толпы, контракты для элит.
Кто следующий на нормализацию?
Куда катится Ближний Восток? К прагматизму, где Иран подталкивает арабские и мусульманские страны к Израилю, несмотря на риторику и эмбарго вроде турецкого. В ближайшие три–пять лет Авраамические соглашения расширятся. Саудовская Аравия — лидер: Эр-Рияд требует от США гарантий безопасности, ядерной программы и оружия в обмен на нормализацию, видя в Израиле щит от Ирана после атак хуситов в 2025 году, стоивших сотни миллионов долларов. Оман идет тихо: в 2024–2025 годах принимает израильских бизнесменов в энергетике, балансируя с Тегераном. Катар может пойти на нормализацию ради киберзащиты от иранских хакеров, чьи атаки в 2024 году обошлись в 100 миллионов долларов.
В 5–10 лет подтянутся другие. Кувейт, несмотря на риторику, последует за Саудией, если хуситы продолжат нарушать судоходство. Судан возобновит Авраамовы соглашения при стабилизации, с фокусом на агротех. Пакистан начнет контакты через ОАЭ, мотивированный Ираном и Индией. Азербайджан наращивает торговлю (1,3 миллиарда долларов в 2024 году), став мостом к тюркскому миру. Экономика подстегнет: газ с Иорданией (10 миллиардов долларов), коридор Индия–Европа, технологии против иранских хакеров. Intel и Nvidia вливают миллиарды в Израиль, привлекая арабских инвесторов. Представьте: Израиль берет контроль над Иудеей, Самарией и Газой, создавая офшор с нулевыми налогами. Amazon строит хаб, Microsoft — IT-центр, палестинцы работают, радикалы теряют почву. С ОАЭ и Саудией проект снижает риторику и риски, становясь буфером от Ирана. Но бойкоты и диверсии остаются угрозой.
Израильско-турецкие отношения? Эмбарго обрушило экспорт Турции с 5,3 миллиарда долларов в 2023 году до 393 миллионов за полгода 2025-го. Израиль переключился на Грецию и Индию. Эрдоган держит линию, но инфляция (70%+) вынудит смягчение к 2026–2027 через третьи страны, как с Teva. Иран, угрожающий Турции через Сирию, ускорит оттепель. Нормализация победит: Иран объединяет, экономика кормит.
Парадокс Free Palestine — зеркало Ближнего Востока: слова для толпы, дела для элит. Иран толкает к Израилю, экономика удерживает, а Турция напоминает о цене идеологии. Для Израиля урок: используйте прагматизм как оружие — от эмбарго до офшора. Размышляйте: в мире, где свободу кричат в Европе, настоящая рождается в тихих сделках.
А вы готовы к такому будущему?