Комиссия по назначениям глав диппредставительств МИД Израиля утвердила кандидатуру Одеда Йосефа на должность посла в России. Йосеф занимает пост заместителя генерального директора и руководителя Департамента Ближнего Востока МИД. У дипломата уже есть богатый опыт работы за рубежом. Он был послом Израиля в Кении, а также служил в посольствах в Москве, Вашингтоне и Сингапуре.
Новый посол сменит Симону Гальперин, которая завершает свою миссию в Москве досрочно, в октябре. Она возглавит европейский департамент МИД Израиля и станет заместителем гендиректора министерства. Гальперин работала послом в России менее двух лет и не раз оказывалась в центре внимания — в частности, после интервью, в котором она резко высказалась о российской политике на Ближнем Востоке, отметив, что Москва ведет слишком мягкий диалог с ХАМАСом и тем самым играет на руку террористам, а также раскритиковала высказывания министра иностранных дел Сергея Лаврова о Холокосте. Российский МИД официально вызвал Гальперин и резко отреагировал на ее слова. В Москве заявили, что подобные оценки искажают политику страны, и назвали случившееся «крайне неудачным началом дипломатической миссии». Этот эпизод стал наиболее заметным дипломатическим скандалом за время ее пребывания в должности.
Чтобы лучше понять, как они менялись за последние десятилетия и в каком направлении движутся сегодня, мы поговорили с бывшим послом Израиля в России Цви Магеном.
Раньше все было иначе
По словам Цви Магена, в годы его работы послом (1998-1999) отношения между странами выглядели иначе. Россия только формировалась как новое государство после распада СССР, и обе стороны находились в поиске собственного пути и формировали основы будущего диалога.
«В какой-то мере тогда было и сложнее, и проще, — говорит он. — Проще, потому что не существовало острых проблем, конфликтов или столкновения интересов во внешнеполитической сфере. Но сложнее, потому что именно тогда нужно было выстраивать сами отношения».
Маген отмечает, что именно в тот период создавался фундамент будущих контактов: «Было много визитов, подписанных соглашений, встреч на разных уровнях — этим как раз и занимались».
Позднее, уже в другое десятилетие, обстановка изменилась. «Россия вернулась на Ближний Восток, появилось военное присутствие в Сирии, вооруженные силы оказались у израильской границы. Это происходило уже не в мои годы, и это иные вопросы, требующие других решений», — подчеркивает бывший посол.
«Обе стороны стараются не задевать друг друга, не мешать»
Говоря о периоде с начала войны в секторе Газа и военных действий в Иране, Цви Маген отмечает, что отношения Израиля и России изменились, но не радикально. «Обе стороны ведут себя очень аккуратно и осторожно, стараются не задевать друг друга, не мешать», — говорит дипломат.
В качестве примера Маген приводит украинский вопрос. Израиль не поставлял Киеву вооружения, хотя Украина на этом настаивала, а Россия, со своей стороны, воздерживалась от передачи Ирану систем, способных создать серьезные угрозы для Израиля.
Этот осторожный баланс интересов, напоминает он, зародился еще в Сирии, где присутствовали и российские, и израильские военные. «Израиль наносил удары по иранским объектам, а рядом находились российские войска. И тем не менее договаривались, чтобы действия не пересекались», — объясняет Маген.
Сегодня необходимость подобных договоренностей никуда не исчезла. Израиль сознательно держится в стороне от глобальных противостояний России, будь то Европа или Китай. Но на Ближнем Востоке ситуация иная, здесь линии соприкосновения неизбежны, и Москва вынуждена считаться с позицией Израиля, который является серьезным игроком в регионе.
Взгляд в будущее: нерешенные вопросы и новые игроки
Размышляя о перспективах, Цви Маген отмечает, что главным вызовом для Израиля остаются отношения с соседями. «Здесь всегда есть проблемы, с которыми приходится сосуществовать, или же задаваться вопросом: что будет дальше? Успокоится ли Иран, или же начнется новый виток войны?» — говорит он.
Роль России в этом контексте, по словам дипломата, остается неопределенной. Москва старается не становиться стороной, напрямую вовлеченной в иранскую агрессию, но при этом ей важно оставаться в регионе. Делает она это, подчеркивает Маген, достаточно осторожно.
Сирийское направление остается особенно чувствительным. «Присутствие и России, и Израиля в Сирии — с учетом всех проблем региона — крайне деликатная сцена взаимодействия», — поясняет он.
На карту выходят и новые игроки. Так, Турция стремится укрепить свое влияние, воздействовать на происходящее или даже перехватить инициативу. Это напрямую затрагивает отношения Анкары и Москвы, а также других сторон.
В итоге, заключает Маген, перед Израилем и Россией стоит целый комплекс проблем, а восприятие Москвы в этой системе координат неоднозначно. «Если суммировать, то на данный момент все развивается скорее в позитивном, чем в негативном ключе. Но эта тема, безусловно, останется в повестке дня в обозримом будущем», — подчеркивает он.
Зачем Израилю отношения с Россией?
Цви Маген подчеркивает, что связь Израиля с Россией имеет важное значение.
«Россия — серьезный международный игрок. Если за ней не следить и не выстраивать отношения, она способна причинить вред. Это уже случалось в прошлом, поэтому крайне важно поддерживать контакты», — отмечает он.
При этом Россия не является для Израиля основным партнером, но значение отношений с ней сопоставимо со связями с другими крупными странами. Москва стремится присутствовать на Ближнем Востоке во всех сферах: в экономике в меньшей степени, а вот в стратегической и военной — гораздо активнее. Этот фактор, по мнению дипломата, всегда будет придавать отношениям особый оттенок.