Интервью у премьер-министра взял в Иерусалиме журналист Эрик Кортеллесса. По его словам Нетаниягу обещает оставаться на своем посту так долго, как только сможет.
«Я останусь на своем посту, пока буду верить, что смогу помочь Израилю в будущем, обеспечивая прочную безопасность и процветание», - сказал премьер. И добавил: «Я предпочту плохую прессу хорошему некрологу».
Отвечая на вопрос, если он был в оппозиции, то что бы сказал о лидере, остающемся у власти даже после крупнейших по его вине провалов в системе безопасности, Нетаниягу отмечает: «Это зависит от того, что делает и как ведет себя лидер. Способен ли они вести страну во время войны? Может ли они привести ее к победе? Может ли они гарантировать, что послевоенная ситуация будет мирной и безопасной? Если ответ да, то он должны остаться у власти. <...> В любом случае — это решение народа».
Time также публикует полную стенограмму интервью c Нетаниягу.
В этой стенограмме есть вопрос: «Оглядываясь назад, было ли ошибкой позволить катарцам переводить деньги в Газу?»
Нетаниягу говорит: «Я не думаю, что это имело большое значение, потому что главной проблемой была передача оружия и боеприпасов из Синая в Газу. Это то, что сделало их — это был не столько вопрос денег. Это был вопрос доступности, и именно поэтому я сейчас настаиваю на перекрытии этого пути поставок на период после ХАМАСа, чтобы не пришлось пополнять запасы возрождающегося террора».
Его главная ошибка, как утверждает Time, заключалась в том, что он согласился с предыдущим нежеланием своего кабинета безопасности вести полномасштабную войну.
«7 октября показало, что те, кто говорил, что ХАМАС сдерживается, ошибались, — уточняет Нетаниягу. - Если уж на то пошло, я недостаточно оспаривал предположение, которое было общим для всех служб безопасности».
Его также спрашивают в стенограмме: «Почему вы не уничтожили ХАМАС раньше? Вы могли бы пойти до конца в 2014 году?»
Нетаниягу отвечает: «Нет, я не мог... консенсуса не было. На самом деле, был консенсус среди военных, что мы не должны этого делать. Но что еще важнее, вы можете отменить решение военных, но вы не можете, вы не можете действовать в вакууме. Не было никакой общественной, никакой внутренней поддержки для такого решения. Не было никакой международной поддержки для такого действия, и вам нужны оба, чтобы — или, по крайней мере, один из них, чтобы предпринять такое действие. Я думаю, это стало очевидным сразу после бойни 7 октября».
Интервьюер Эрик Кортеллесса спрашивает: «Армия и разведывательные службы Израиля предупреждали, что ваша судебная реформа разделяет Израиль, и что «Хизбалла» и ХАМАС рассматривают это как ослабление сдерживания Израиля. Почему вы их не послушали?»
Премьер-министр отвечает: «Они на самом деле заявили, что это не относится к Газе. Они сказали, что это может повлиять на сообщество в целом, на другие страны Ближнего Востока, но они были совершенно конкретны, что это не повлияло и не повлияет на Газу. Но что более важно, я думаю, что то, что действительно повлияло на них, если вообще повлияло, была идея того, что кто-то отказался служить. Отказ служить из-за внутренних политических дебатов. Я думаю, что, если вообще повлияло, это имело эффект, как оказалось...»
Считает ли он, что ХАМАС и «Хизбалла» «восприняли как открытие, тот факт, что ваше общество было настолько расколото и разделено?» — задают вопрос главе правительства.
Вот его ответ: «Я не думаю, что это было ключевым фактором. Они в любом случае полны решимости стереть нас с карты. Это была позиция ХАМАСа на протяжении всего времени, и планы этого нападения фактически предшествовали судебной реформе, позвольте мне проверить это, но я думаю, что это примерно на год».
Кортеллесса: «Президент Трамп сказал мне, что вас «справедливо критиковали» за 7 октября. Он не прав?»
Нетаниягу: «Я не буду вступать в спор, но я бы сказал, что — критиковали за что?»
Кортеллесса: «Что это произошло при вас».
Нетаниягу: «Ну, знаете, когда это произошло при вас, я подозреваю, что чувствовал то же самое, что чувствовал президент Рузвельт после Перл-Харбора, и президент Джордж Буш-младший чувствовал после 11 сентября. Это происходит при вас. Вы пытаетесь понять, как это можно было предотвратить. Но сейчас на мне лежит ответственность - за что? Выиграть войну, убедиться, что это не повторится, уничтожить военный потенциал ХАМАСа, чтобы это не произошло».