«В других странах, например, в Сирии, за подобное поведение депутата повесили бы на площади. Но мы не в Сирии — у нас всё можно».
В такой, столь резкой форме выразился председатель парламентской комиссии по внутренним делам Офир Кац, представляющий партию «Ликуд». Он адресовался к главе арабского списка Хадаш-ТААЛь Айману Оде.
Заседание комиссии, где бушевали страсти, было посвящено слушаниям по возможному импичменту Оде.
Поводом послужило, в частности, одно из его заявлений, сделанное им 19 января, когда он выразил радость по поводу освобождения израильских заложников и — одновременно — по поводу освобождения палестинских заключённых, отбывавших наказание за различные преступления.
Другими словами, он поставил на одну доску ни в чём неповинных пленников, содержавшихся в ужасных условиях в секторе Газа, и тех, кто вышел из тюрьмы только потому, что это происходило в рамках соглашения о прекращении огня между Израилем и ХАМАСом.
Оде, помимо прочего, отметил на своей странице в социальной сети X: «Теперь нужно освободить оба народа от ярма оккупации. Мы все рождены свободными».
Позже он настаивал, что якобы большинство освобождённых палестинцев были несовершеннолетними и что «большинство из них вообще ни в чём не обвинялись». Что, мягко говоря, не совсем соответствовало истине.
Оде выступал и с другими весьма спорными речами, что позволило Офиру Кацу заметить: «Пока наши солдаты сражаются на семи фронтах, восьмой фронт — это сам Оде, постоянно работающий на ослабление Израиля, его дискредитацию, подрыв национальной безопасности и поддержку врагов государства».
Оде вышеупомянутая инвектива несказанно обидела. Он пожаловался на то, что в отношении него проводится разбирательство, в то время как до сих пор не создана государственная следственная комиссия по факту фиаско, которое потерпело правительство 7 октября 2023 года.
Кроме того, парламентарий категорически не согласился с тем, что его отнесли к «восьмому фронту»: «Назвать меня восьмым фронтом — это подстрекательство к убийству».
Хасан Джабарин, адвокат Оде, утверждал, что «данная процедура незаконна и должна быть тотчас отклонена. Заявление депутата Оде, на котором сфокусировано обсуждение, касается сделки по обмену. Оно абсолютно легально — и не несёт в себе ни юридических, ни политических проблем».
Однако Кац продолжал настаивать на своём: он раскритиковал Оде и за то, что тот за годы пребывания в политике «ничего не сделал для арабов Израиля», а действовал исключительно «в интересах Газы и против Израиля».
Во время слушаний между Кацем и Оде произошла громкая перепалка, после чего Кац назвал арабского парламентария «главным террористом».
Согласно Основному закону о Кнессете, для изгнания депутата требуется поддержка 90 парламентариев, в случае если он выразил «поддержку вооружённой борьбе» против Израиля.
После того как собрано минимум 70 подписей депутатов, вопрос передаётся в комиссию по внутренним делам, а затем выносится на голосование на пленарном заседании Кнессета.
«Хотят ли „русские“…?»
Надо пояснить, почему процесс импичмента Аймана Оде столь важен для многих русскоязычных израильтян (во всяком случае, для правых и правоцентристских представителей этого сегмента населения).
Эксперты выделяют несколько аспектов, объясняющих, почему поведение Оде вызывает столь сильное негодование в русскоязычной среде.
Во-первых, как показывают исследования, слова «безопасность» и «порядок» для русскоговорящих жителей Израиля — не пустой звук, и потому они столь негативно реагируют на постоянный нарратив, проповедуемый Оде: нечто вроде «победа Палестины над оккупацией». Это вполне логично воспринимается как подрыв государственной безопасности и даже как оправдание террора и террористов.
Во-вторых, попытка арабского депутата сравнить заложников с заключёнными и постоянные повторы «Газа победит» оцениваются как поддержка врага, как непосредственное проявление «пятой колонны», а также как угроза национальной безопасности.
В-третьих — сила инерции: русскоязычные израильтяне традиционно относятся весьма настороженно к арабским политикам, особенно к тем, кто выступает против правого правительства.
Ну и в-четвёртых, русскоязычное население Израиля в большинстве своём считает, что политик, прежде всего, должен отстаивать государственные интересы, а не работать против своей страны проживания.
