Израильская атака по государственному вещателю IRIB в Тегеране сопровождалась рядом вопросов с точки зрения международного права, по мнению Мирьям Синайе - незаслуженно, но среди многих иранцев воспринимается как заслуженный удар по пропагандистскому аппарату Исламской Республики.
IRIB как инструмент давления и репрессий
IRIB часто описывают не просто как предвзятый, но как репрессивный механизм, активно связанный с психологическим принуждением, дезинформацией и постановкой вынужденных "признаний" политических заключённых.
Мирьям Синайе приводит воспоминания бывшей политзаключенной Назир Маруфиан, которая рассказывает, как в 22 года её увезли из тюрьмы Эвин в офис IRIB, заставили записать несколько "признаний", не прекращая перезаписывать сцену каждый раз, как она начинала плакать.
Научно-популярная передача «8:30 Special News Bulletin» систематически демонстрирует такие признания: активистов, протестующих, и даже иностранных граждан — француженку Сесиль Колье и француз Жак Пари. Во многих случаях из семей погибших протестующих требовали заявить о самоубийстве или болезни как причине смерти. Два ведущих передач были включены в санкционные списки США в 2023 году за участие в подготовке постановочных признаний.
Реакция общества: “мечта, ставшая реальностью”
В социальных сетях множество пользователей выразили радость и чувство избавления. Один из них, пользователь @_Alone_Crony, назвал удар “тем, о чем мы все мечтали”, другой иронизировал над официальными заявлениями о гибели сотрудников IRIB.
Однако не все разделяют такую радость. Журналист Эхшан Бодахи предупредил: “Государственное радио и телевидение действительно вредят стране. Но это одно — а атака Израиля — совсем другое”. Он выражает тревогу, что логика “войны с пропагандой” может легко распространиться на другие гражданские институты.
Живой эфир и образ “львицы”
Одним из самых драматичных моментов стала трансляция ведущей Сахар Эмами. Во время её выступления в студии прогремел взрыв, студию залило дымом, и девушка продолжила репортаж с каменной решимостью: “Что вы услышали — это звук агрессора, пытающегося заглушить истину”. Её стойкость сделала её мгновенной героиней режима и символом сопротивления — её даже стали называть "иранской львицей".
Значение атаки
Много кто увидел в этом символический удар по пропагандистскому аппарату режима. Один зритель сказал каналу Iran International: “Я в восторге, потому что IRIB не был голосом народа. Это голос тех, кто правит”. Другие надеются, что теперь эти государственные СМИ почувствуют то же давление, которое они сами испытывали.
Итак, как указывает Мариам Синайи из Iran International, многие иранцы восприняли атаку на IRIB не просто как разрушение студии, а как удар по инструменту государственной машинной пропаганды, психологического давления и принудительных признаний.