Новая колонка востоковеда-ираниста, доктора наук, автора телеграм-канала «Принц Персии. Об Иране из Израиля» Гершона Когана для «Сегодня» посвящена депортационным рейсам, на которых из США высылают иранцев — и тому, что ждет их на исторической родине.
7 декабря 2025 года чартерный рейс с депортированными иранцами приземлился в аэропорту Тегерана. По данным иранских властей, на борту находилось около 150 человек; американские источники говорят о 55–150. Это вторая волна за три месяца: первая прошла в сентябре и затронула несколько сотен человек. Формальные причины — просроченные визы, истекшие разрешения на пребывание или подозрения в связях с иранским режимом.
Когда в США говорят «иранцы», большинство представляет кадры 1979 года: захват американского посольства, лозунги «Смерть Америке», аятоллу Хомейни. Этот образ десятилетиями подпитывался санкциями, ядерной программой и риторикой Тегерана. Но иранская диаспора в Америке — это не продолжение исламской революции, а ее жертвы и противники. Это врачи из Беверли-Хиллз, инженеры из Силиконовой долины, предприниматели и студентки, которые уехали не ради хиджабов и «экспорта революции», а от них.
Консервативный комментатор Чарли Кирк в 2024–2025 годах неоднократно противопоставлял иранских иммигрантов другим ближневосточным группам: «Если вам нужны мигранты с Ближнего Востока — берите иранцев. Они светские, образованные, ненавидят исламизм и быстро становятся американцами».
Именно эту общину — одну из самых успешных, интегрированных и антиклерикальных в стране — сейчас высылают обратно в руки режима, от которого люди бежали десятилетиями.
Три волны
Иранская диаспора в Америке формировалась не одномоментно, а тремя четкими волнами. В каждой из них оказывались люди, бежавшие не от Запада, а к Западу — от теократического режима или его предпосылок.
Первая волна (1950-е — 1979) — это элита шахского Ирана. В те годы Иран был ближайшим союзником США на Ближнем Востоке: член CENTO, покупатель американского оружия, светская монархия с мини-юбками в Тегеране и джаз-клубами. Тысячи иранцев приезжали в США учиться в Стэнфорде, MIT, UCLA и работать в нефтяных компаниях Техаса. К 1979 году в стране находилось около 60 000 иранских студентов — больше, чем из любой другой страны, кроме Канады. Большинство из них планировали вернуться, но революция изменила все.
Вторая волна (1979–1990-е) — массовый исход после Исламской революции. За первые 10 лет после свержения шаха Иран покинуло от 2 до 4 миллионов человек (точные цифры неизвестны из-за хаоса). В США осело около 500–600 тысяч. Это были представители среднего и высшего класса: врачи, инженеры, профессора, предприниматели, офицеры шахской армии, женщины-активистки. Многие вылетали буквально в последние дни, пока аэропорт Мехрабад еще не закрыли. Именно они заложили основу «Тегеранджелеса» («Tehrangeles») — района Лос-Анджелеса, где до сих пор персидский язык слышен чаще английского.
Третья волна (2000-е — наши дни) — люди цифрового века. После спорных выборов 2009 года («Зеленое движение»), массовых протестов 2017–2019 годов и особенно восстания «Женщина, жизнь, свобода» 2022–2023 годов из Ирана хлынул новый поток. Это молодые технари, стартаперы, художники, журналистки, которые не могли жить в условиях полиции нравов и постоянной сетевой цензуры. Многие приезжали по студенческим визам, лотерее Green Card или через Канаду и Турцию. По оценкам Института миграционной политики, с 2010 по 2024 год в США легально въехало еще около 300–350 тысяч иранцев.
Все три волны объединяет одно: люди уезжали от клерикального авторитаризма, который пришел в 1979 году и укрепился навсегда.
Самые образованные
Иранские американцы — абсолютные чемпионы среди всех ближневосточных групп и один из лидеров среди иммигрантов вообще по уровню образования. По последним данным Бюро переписи населения США и Института миграционной политики за 2023–2024 годы, 68 % иранцев старше 25 лет имеют как минимум степень бакалавра (против 38 % в среднем по США и 56 % среди всех групп выходцев из Азии). Магистратуру или докторскую степень получили 38 % — второй результат после индийцев. Средний доход домохозяйства составляет 88–95 тысяч долларов в год, уровень бедности — менее 9 % (в два раза ниже среднего по стране). Уровень арестов в три-четыре раза ниже общенационального, что делает иранцев одной из самых законопослушных этнических групп.
Рабочие ниши предсказуемы: Силиконовая долина и Сиэтл — программирование и стартапы, Калифорния и Техас — медицина (особенно анестезиология, кардиология, пластическая хирургия), инжиниринг, фармацевтика, академическая наука и семейный бизнес. В Калифорнии иранцы владеют десятками тысяч компаний — от стоматологических клиник до ювелирных империй.
География компактна: около 500–600 тысяч человек в Лос-Анджелесе и Ориндж-каунти (тот самый «Тегеранджелес»), значительные общины в Северной Калифорнии (Сан-Хосе, Пало-Альто), пригородах Вашингтона, Хьюстоне и Нью-Йорке.
Религиозный радикализм в этой среде практически отсутствует. По данным центра Pew Research 2021 года, лишь 7 % иранских американцев считают религию «очень важной» (против 41 % среди всех мусульман США). Мечетей, связанных с шиитским клерикализмом или «Хизбаллой», в иранских кварталах просто нет. Те, кто мог бы поддерживать режим, в 99 % случаев остались в Иране или уехали в Катар и Малайзию. В Америку попали те, кто режим ненавидел.
Отношение к Израилю — еще один маркер. Антисемитизм среди иранских американцев встречается крайне редко. Исторически иранцы и евреи веками жили бок о бок: еврейская община Ирана — одна из древнейших в мире.
Читайте также: Между Эстер и аятоллами: колонка Гершона Когана о тысячах евреев, которые до сих пор живут в Иране — и не собираются уезжать
С Кир знает, каких времен...
Евреи Ирана — одна из древнейших еврейских общин мира: их история в Персии насчитывает 2700 лет, со времен Кира (Куроша) Великого. До революции 1979 года в стране жило 80–100 тысяч евреев, в основном в Тегеране, Ширазе и Исфахане. Это была процветающая, полностью интегрированная община: еврейские школы, больницы, синагоги, крупные бизнесы и даже депутат в меджлисе.
После прихода Хомейни все изменилось за считанные месяцы. Хотя евреям формально разрешили остаться (в отличие от бахаи), давление стало невыносимым: конфискации имущества, аресты по обвинению в «сионизме», публичная казнь Хабиба Эльганяна — главы еврейской общины и одного из богатейших людей страны — в мае 1979 года. К середине 1980-х из Ирана бежало более 70 000 евреев; около 60 000 из них осели в США, прежде всего в Лос-Анджелесе (район Беверли-Хиллз и Вествуд) и Нью-Йорке (Грейт-Нек на Лонг-Айленде).
Сегодня иранские евреи — одна из самых успешных еврейских групп Америки. Средний доход домохозяйств превышает 150 000 долларов в год, многие семьи владеют крупным бизнесом в недвижимости, ювелирном деле, текстиле и медицине. Община сохраняет сильную внутреннюю сплоченность: свои синагоги, кошерные персидские рестораны, школы и благотворительные фонды.
При этом отношения с нееврейскими иранцами в США удивительно теплые. Иранцы и евреи часто ходят в одни и те же магазины, празднуют Ноуруз вместе и совместно организуют акции против режима в Тегеране. Антисемитизм внутри диаспоры — редчайшее явление. На митингах в поддержку Израиля после 7 октября 2023 года иранские флаги с дореволюционным львом и солнцем развевались рядом с израильскими, а лозунги звучали на фарси и иврите.
Наследный принц Реза Пехлеви, живущий в США с конца 1970-х и базирующийся в пригороде Вашингтона, открыто поддерживает нормализацию отношений с Израилем и неоднократно называл еврейское государство «естественным союзником свободного Ирана». Его позиция отражает настроения значительной части диаспоры.
Иранские евреи — одна из самых произраильских общин США. Они активно участвуют в AIPAC (Американо-израильском комитете по общественным связям), жертвуют на израильские проекты и сохраняют живую память о том, как Исламская Республика уничтожила их прежнюю жизнь. Для них депортации 2025 года — не абстрактная новость: среди высылаемых есть люди, которые когда-то помогали еврейским беженцам или ссылались на связи с еврейскими организациями при запросе убежища.
Как иранцы построили «свою Америку»
Иранская диаспора в США — это не просто разбросанные семьи, а полноценная инфраструктура, которая позволяет сохранять культуру и при этом быть частью американского общества.
Главный центр — Лос-Анджелес. В районе Вествуд и Беверли-Хиллз персидский язык звучит так часто, что квартал давно прозвали «Тегеранджелесом». Здесь сотни иранских ресторанов, ювелирных магазинов, автосалонов и клиник пластической хирургии. На бульваре Вествуд вывески на фарси встречаются чаще, чем на английском. По выходным тысячи людей собираются на празднование Ноуруза или Чахаршанбе-сури — и полиция Лос-Анджелеса официально перекрывает улицы.
Медиа-пространство диаспоры мощное и независимое. Телеканалы на фарси (самый известный – Iran International) вещают 24/7: новости, ток-шоу, культурные и музыкальные программы — все в прямом эфире из США. Радиостанции, запущенные еще в 1980-х, до сих пор лидируют по аудитории среди ираноязычных. YouTube и Instagram стали новым домом для десятков тысяч активистов: от феминисток, которые собирают миллионы просмотров на разоблачение моральной полиции, до стендап-комиков, которые шутят про жизнь между двумя культурами.
Женский активизм — отдельная сила. Именно женщины диаспоры стали голосом протестов 2022–2023 годов внутри Ирана: они координировали помощь, выводили людей на связь, собирали деньги на адвокатов. В США они же организуют самые массовые акции против режима.
Пример успешной культурной дипломатии — художница и детская писательница Анаита Тамаддон. В 2010-х она добилась того, что Ноуруз был официально признан праздником штата Калифорния. Теперь каждый март губернатор подписывает прокламацию, а в школах и университетах проходят персидские концерты и выставки. Это не просто символ: иранская диаспора показала, что может встраивать свою идентичность в американскую ткань, не требуя отдельного места за столом, а просто расширяя сам стол.
Депортации бьют по «своим»
Депортации 2025 года не затрагивают случайных людей. Среди высылаемых — инженеры с просроченными визами, студенты, не сумевшие продлить F-1 после окончания университета, предприниматели, чьи инвесторские визы отозвали из-за новых проверок, и активисты, чьи дела об убежище тянулись годами и вдруг завершились отказом.
Для большинства из них возвращение в Иран — не просто потеря комфортной жизни в Калифорнии. Это реальная угроза. Любой, кто участвовал в протестах 2022–2023 годов, публиковал антирежимные посты, выходил на митинги в Лос-Анджелесе с флагом «Женщина, жизнь, свобода» или просто лайкал что-то не то, сразу попадает под внимание спецслужб в аэропорту Тегерана. Допросы, конфискация паспорта, уголовные дела за «пропаганду против системы» или «связи с враждебными государствами» — обычная практика. ЛГБТ-люди, женщины-активистки и бывшие политзаключенные рискуют особенно сильно.
Вашингтон тем самым делает сразу три вещи:
- Отдает режиму его противников — тех самых, кого США десятилетиями называли «борцами за свободу Ирана».
- Дарит Тегерану пропагандистскую победу: государственные СМИ уже показывают «возвращенцев» со слезами и подписью «Америка бросает даже своих агентов».
- Подрывает доверие внутри всей диаспоры: люди, которые годами платили налоги, строили бизнесы и воспитывали детей в американских школах, теперь понимают — статус «хорошего мигранта» может исчезнуть в один день.
Как сказал один из депортированных инженеров из Северной Калифорнии в интервью BBC перед вылетом: «Я уехал из Ирана, чтобы не жить под их правилами. Теперь Америка отправляет меня обратно под те же правила. Разница только в том, что раньше я хотя бы сам выбрал уехать»
Чартер в один конец
Представьте последний кадр: ночной аэропорт Лос-Анджелеса, трап чартера, молодая инженерка из Купертино в последний раз обнимает друзей, кладет в карман американский паспорт ребенка, который останется с бабушкой, и поднимается по лестнице. За спиной — 20 лет жизни, дом в Сан-Хосе, плакат «Woman, Life, Freedom» на стене и степень Стэнфорда. Впереди — аэропорт имени Имама Хомейни и, скорее всего, допрос в подвале.
Этот кадр уже сняли десятки раз за 2025 год.
Он может остаться просто статистикой USCIS (Службы гражданства и иммиграции США). А может стать кадром, который через 20 лет будут показывать со словами: «Вот здесь свободный мир предал тех иранцев, которые были его самыми верными союзниками».
Иранская диаспора в США — это миллион человек, которые уже сделали выбор, которого мы все ждем от Ирана: светскость вместо теократии, демократия вместо велаят-е факих, дружба с Израилем вместо лозунгов «Смерть Израилю». Среди них азербайджанцы и гилянцы, луры и бахтияры, армяне и ассирийцы, евреи и зороастрийцы — все многообразие Ирана, объединенное одним: режим в Тегеране для них — главный враг.
Когда Америка высылает этих людей, она не просто «очищает визовые списки». Она выталкивает будущее свободного Ирана обратно в лапы палачей.
Для Израиля это не чужая история. Это наша история тоже. Потому что день, когда в Тегеране снова поднимут флаг со львом и солнцем, станет днем, когда у еврейского государства появится большой, сильный и благодарный союзник по ту сторону Персидского залива.
Тот, кто сегодня садится в чартер до Тегерана, мог бы завтра строить этот новый Иран. Пока мы молчим — этот новый Иран улетает вместе с ним.