В Негеве назревает катастрофа. Как пишет The Jerusalem Post, десятки тысяч бедуинов по-прежнему живут в непризнанных поселениях без дорог, электричества и нормального жилья, а в руках преступных группировок находится свыше ста тысяч единиц нелегального оружия.
В Институте Рифмана по развитию Негева отмечают, что государство годами закрывает глаза на проблему, и если ситуация не изменится, последствия почувствует не только пустыня, но и вся страна. «Большинство бедуинов — законопослушные люди, но если равнодушие продолжится, баланс будет нарушен», — говорят там.
По данным Института, проблемы касаются не только инфраструктуры. Многие дети бедуинов не учатся в израильских школах, сотни семей живут без прав на землю, а на местах царит полное отсутствие регулирования. В итоге, как подчеркивают в организации, создается вакуум, который подпитывает преступность и отчуждение целых поколений.
По оценкам Института Рифмана, количество оружия в бедуинской среде почти сравнимо с арсеналом всей полиции Южного округа. «Это угрожает всем — и бедуинам, и евреям, и в итоге центру страны», — заявляют там.
Что мы на самом деле знаем о бедуинах — кроме расхожих представлений, будто они живут в пустыне, ночуют в шатрах, катаются на верблюдах и любые споры решают кровной местью? Давайте разбираться.
Откуда они пришли?
Слово «бедуин» происходит от арабского баду — «пустыня». Так называли кочевых арабов, которые веками скитались по Аравийскому полуострову, Синайскому полуострову, Сирии и Междуречью. Их жизнь была неразрывно связана с пустыней. Шатры, стада коз и овец, верблюды как транспорт и источник всего необходимого — от молока до шерсти.
Бедуины жили племенами, где решающую роль играл родовой шейх, а важнейшими ценностями были честь, верность и гостеприимство. В арабском мире они считались хранителями «чистоты» языка и культуры, людьми, у которых в условиях песков и зноя сохранился подлинный арабский дух.
Бедуины существовали задолго до появления ислама. Уже античные источники упоминают кочевые племена пустыни, занимавшиеся скотоводством, торговлей и набегами. Когда в VII веке возник ислам, многие бедуинские племена приняли новую религию и активно участвовали в арабских завоеваниях. Но при этом они сохранили свой особый уклад — кочевой, племенной, основанный на кодексе чести и обычном праве (‘урф).
Конец кочевого мира
Кочевой мир бедуинов начал рушиться в XIX веке, когда Османская империя решила приучить их к оседлости. Власти считали кочевые племена угрозой стабильности. Бедуины легко пересекали границы, уклонялись от налогов и жили по своим законам. В 1858 году турецкое правительство издало земельный закон, который ограничивал свободу перемещений и фактически поощрял отказ от кочевого образа жизни. С тех пор часть племен начала строить постоянные поселения, и к началу XX века они появились почти во всех регионах арабского мира.
Во второй половине XX века перемены стали необратимыми. Ближний Восток быстро модернизировался, и кочевые племена начали оседать. В 1950–60-е годы многие бедуины, еще вчера пасшие коз в пустыне, перебирались в города Марокко, Египта, Туниса и Саудовской Аравии. Вместо шатров появлялись дома из камня, вместо караванных троп — асфальтированные дороги, а вместе с ними — школы, рынки и армия.
Сегодня кочевой уклад сохранили лишь немногие. По оценкам исследователей, это около пяти процентов бедуинов. Для остальных пустыня стала лишь воспоминанием и символом утраченной свободы.
Где живут бедуины сегодня?
На данный момент в мире проживает около двадцати миллионов бедуинов. Самые многочисленные общины находятся в Саудовской Аравии, Иордании, Сирии и Египте. Есть они и в Ираке, Йемене, Ливии, Алжире, Тунисе и Марокко. В некоторых странах бедуины интегрировались в города, но сохранили племенную структуру и традиции, в других — остались маргинализованными, живут в бедности и почти без инфраструктуры.
В Израиле и на Синайском полуострове бедуинов особенно много, и именно здесь острее всего стоят вопросы земли, правового статуса и отношений с государством.
Бедуины в Израиле
Сегодня в Израиле проживает около 300 тысяч бедуинов, из них примерно 250 тысяч — в Негеве и около 50 тысяч — в Галилее и на севере страны.
После войны 1948 года, когда большая часть арабского населения покинула территорию будущего Израиля, многие бедуины тоже ушли или были вытеснены в Иорданию и Египет. В Негеве осталось лишь несколько десятков тысяч человек. Израильские власти переселили их в особую «зону сийяг» — ограниченный район на северо-востоке пустыни, где государство пыталось контролировать их перемещения. С тех пор именно вопрос земли стал главным источником споров между бедуинами и государством.
В Израиле большинство бедуинов в Негеве не имеют официальных документов на землю. Их семьи веками жили на этих территориях, передавая участки из поколения в поколение по племенным обычаям, без государственных актов. Когда в XX веке Израиль начал формализовать земельные права, бедуины не смогли доказать юридическую собственность — у них просто не было бумаг.
Государство рассматривает такие земли как «мува́т» — пустующие или государственные, а бедуинские постройки — как незаконные. В результате сотни тысяч людей живут в домах, которые на бумаге считаются самостроем и подлежат сносу.
Бедуины, в свою очередь, считают, что их устные традиции и фактическое пользование землей должны признаваться основанием для права собственности. Отсюда и постоянные конфликты. Государство требует юридических документов, а бедуины апеллируют к истории и племенным правам.
Сегодня в Негеве насчитывается более 30 непризнанных деревень. Формально они не существуют. Там нет дорог, электричества, водопровода, школ и больниц. Любое строительство считается незаконным и может быть снесено. Жители таких деревень — граждане Израиля, но живут фактически вне инфраструктуры государства.
Для контраста, бедуины Галилеи давно ведут оседлый образ жизни. Их деревни признаны государством, там есть дороги, электричество и школы. Многие работают в сельском хозяйстве, строительстве или служат в армии и полиции. Это делает их более интегрированными в израильское общество по сравнению с негевскими племенами, где социальные проблемы куда острее.
Власти предлагали бедуинам Негева переселиться в семь специально построенных городов — таких как Рахат, Тель-Шева или Хура. Эти города получили статус муниципалитетов и инфраструктуру, однако многие бедуины отказываются переселяться туда, так как считают, что это лишает их исторической земли и традиционного уклада.
Проблемы бедуинского общества
Главная угроза, о которой говорят эксперты, — это нелегальное оружие. По оценкам, в руках бедуинских кланов находится свыше ста тысяч единиц стрелкового оружия, и оно почти бесконтрольно циркулирует внутри общины. Это подпитывает рост организованной преступности, вымогательства и межплеменные конфликты.
Дополнительную угрозу создает традиция кровной мести — обычай, согласно которому честь семьи требует отомстить за убийство или оскорбление, иногда через поколение. В бедуинской среде этот обычай до сих пор силен и превращает любой конфликт в потенциально смертельный. Недавно мы писали большой материал об этом законе предков, который продолжает жить в кланах Ближнего Востока. Почитать можно здесь: «Кровная месть: что это и почему она до сих пор жива в Израиле».
Не менее остро стоит вопрос образования и рынка труда. Значительная часть подростков не заканчивает школу, а без аттестата они оказываются за пределами нормального рынка. Это ведет к замкнутому кругу бедности и зависимости от пособий.
К этому добавляются социальные практики, которые осложняют интеграцию: высокий уровень рождаемости (в среднем более шести детей на семью), ранние браки, многоженство, сильное влияние кланов. Все это удерживает женщин и молодежь на обочине современной экономики и мешает им строить независимую карьеру.
Тем не менее бедуины остаются гражданами Израиля и часть из них активно участвует в жизни страны. Мужчины добровольно идут в армию, а многие служат в специальных подразделениях-«следопытах», которые патрулируют границы и используют уникальные знания пустыни.
Как живут бедуины в других странах?
Судьба бедуинов за пределами Израиля сильно различается. В Иордании они стали «хребтом королевства» — служат в армии и жандармерии, а их кланы пользуются привилегиями за верность монархии. Но и там бедуинские районы остаются беднее и менее развиты, чем города.
В Египте ситуация противоположная. На Синае бедуины десятилетиями жили под подозрением властей, которые видели в них контрабандистов и союзников террористов. Недостаток школ, больниц и работы сделал их маргинализованными, а часть молодежи ушла в радикальные группировки. Лишь в последние годы государство пытается исправить положение, развивая инфраструктуру и предлагая работу в армии и туризме.
В Саудовской Аравии большинство бедуинов интегрированы. Они участвуют в политике, служат в силовых структурах, а некоторые кланы по-прежнему близки к королевской семье. Однако социальное неравенство сохраняется — их регионы получают меньше инвестиций, чем мегаполисы вроде Эр-Рияда или Джидды.
В Северной Африке бедуины почти полностью осели. В Марокко, Алжире и Тунисе они заняты в сельском хозяйстве и ремеслах, сохраняя племенную идентичность скорее как часть традиции и фольклора, чем как источник проблем.
История бедуинов подтверждает закономерность, которую видно и на других примерах. Если государство умеет интегрировать кочевников или меньшинства, они становятся его ресурсом. Так произошло с берберами в Марокко или с друзами в Израиле — участие в армии и доступ к институтам сделали их частью системы. Но там, где общины маргинализировали, они становились источником нестабильности, как это случилось с туарегами в Сахеле или с курдами в Турции. Израильский случай стоит особняком. Здесь пока нет ни успешной интеграции, ни окончательного отчуждения. И именно в этом эксперты из Института Рифмана видят затянутое бездействие, которое только усугубляет проблему.
