26 апреля в Тель-Авиве состоится израильская премьера музыкальной сказки «Потерянное зеркальце» авторства модной, почти молодежной и очень талантливой команды креативщиков. В проекте отметился Александр Гудков – комик, актер, шоумен, который превращает все, к чему прикасается, в праздник.
Этот спектакль – «must-see» для всей семьи. Формально с пометкой от 6 до 99 лет. Хотя актеры по секрету рассказывают, что на их спектакле бывали зрители как младше, так и значительно старше – и те, и другие остались очень довольны.
В основе «Зеркальца» рассказ Павла Пепперштейна, большого художника, который наследует творческую и биологическую ДНК своего культового отца, по совместительству праотца московского концептуализма Виктора Пивоварова. Создатели спектакля слегка причесали высокую сюрреалистичную прозу Пепперштейна, и на выходе получили яркое, живое, смешное и очень трогательное действо, которое, кстати, разворачивается также в декорациях Пепперштейна.
Редкий «привоз», который не стоит пропускать. Хотя бы потому, что это не средняя антреприза про мужа-рогоносца с лицами из телевизора, а то самое искусство, которое принято называть высоким. Красивое художественное высказывание, в котором есть сложность и культурные аллюзии, если вы любите усложнять; есть легкость, пульс и жизнь, если вы просто хотите провести пару прекрасных часов без скроллинга и новостей.
«Спектаклем останутся довольны все: и пивной папа, и фитоняшка мама, и начитанные подростки, и кривляки дети. Это история для всех и про всех», – Александр Гудков.
«Трогательный, гомерически смешной. Не нравоучительный, но поучительный спектакль для всей семьи», – Кирилл Иванов.
С автором постановки Кириллом Ивановым и актером Александром Гудковым пообщалась журналист Катерина Врублевская.
О функциях искусства, танцах и музыке
– У театра в разные времена разные функции. Сегодня, наверное, просвещать и развлекать зрителей не так актуально, как их поддерживать. Времена тревожные, и в этом смысле "Зеркальце" — очень поддерживающая работа. Как вам кажется, справляется ли сегодня театр с этой поддерживающей функцией вообще и ваша постановка в частности?
Кирилл Иванов: Ну, вообще театр и искусство никому и ничем не обязаны. Да и каждый зритель приходит за чем-то своим. Кто-то, чтобы отвлечься от рутины, кто-то — за красотой, а кто-то задуматься. В этом плане не думаю, что задача успокоить людей. Разве что надеюсь, наша работа достаточно захватывающая, чтобы на эти 2-2,5 часа забыть обо всем происходящем в мире и только сопереживать тому, что происходит на сцене, смеяться, плакать…
Александр Гудков: (В интервью он врывается как в стенд-ап — с сумасшедшей энергией, бодро, весело и с каламбурами). Да, извини, перебил. Я согласен в этом отношении с Катей. Мне кажется, наш музыкальный шедевр (смеется) как раз очень помогает сегодня. Потому что зритель окунается, как в масло, опускается в колодец вокала и нашей потрясающей хореографии, то есть наших хореографических способностей…
– Так вы там еще и танцуете?
А.Г.: Как сказать, танцуем. Так получилось, что режиссер-постановщик спектакля, мастер Олег Глушков — наш хороший друг, так что он нас пощадил. Поэтому, друзья, зрители Тель-Авива и Хайфы, вы увидите первый спектакль с пощадительной хореографией.
– С танцами понятно. А что по музыке? Есть потрясающий совершенно саундтрек от группы СБПЧ. Мы тут всем Израилем скачали и слушаем. Расскажите.
К.И.: Кстати, группе СБПЧ исполняется 20 лет. «Потерянное зеркальце» — это, собственно, жанр, близкий к мюзиклу. Вся музыка была написана специально под этот материал, сделали виниловую пластинку со всеми композициями и даже везем эту пластинку в Израиль.
О юморе и причесанном тексте
– Александр, вопрос к вам. Юмор какого рода нам ждать в "Зеркальце"? Добрый, черный, ироничный? Уместен ли вообще юмор в жанре сказки?
А.Г.: Не просто уместен, необходим! Какой юмор у нас? Наверное, парадоксальный.
К.И.: Да, точно. Смесь парадоксального и странного, абсурдного. Мы пытались именно это сделать с Олегом. В спектакле также очень много физической комедии. Это не только словесные шутки.
– А почему вы решили обратиться к такому синтетическому жанру музыкальной сказки и выбрали именно текст Пепперштейна?
К.И.: Потому что в детстве мы все любили слушать музыкальные сказки на пластинках. А Паша — мастер каких-то удивительных абсурдных идей и зачинов. Он добродушно согласился, чтобы мы все это переделали и закольцевали. Пашин творческий метод может быть довольно сложным.
А.Г.: Во времена КВН у нас был такой термин — «причесали». Мы все это причесали, и надеюсь, что получилось здорово. Да, здесь во главе угла стояла ностальгия. Вообще, это сказка как для детей, так и для взрослых. А дети — самые сильные театральные критики, их не обманешь. Это не совсем даже сказка. Я бы сказал, это мюзикл. Или водевиль. Такой себе бытовой водевиль.
– Саша, а какая роль у вас? Расскажите. У вас разные составы или вы все время играете?
У меня нет замены. У обезьяны нет замены. Остальные…
– Остальные, как группа ВИА Гра, взаимозаменяемы...
А.Г.: Да нет, шучу! На самом деле, как работа ляжет, как говорится.
К.И.: Да, у нас есть несколько составов, так как артисты работают и задействованы в других проектах.
О мифотворчестве, Маркесе и ответственности арт-деятелей
– Кирилл, наткнулась на одну вашу цитату: «Мы в мире, где все нужно объяснять с самого начала». Это практически точный парафраз Маркеса о мире, в котором «многие вещи еще не имели названия, приходилось сначала указывать на них пальцем». Складывается ощущение, что мы живем в такие турбулентные времена, что на людей искусства возлагается миссия буквально конструирования нового мира. Так должно ли сегодня художественное высказывание обязательно нести в себе некий месседж, или мы все еще можем позволить себе чистое искусство ради искусства?
К.И.: Помните, как любил говорить Леонид Геннадьевич Парфенов – «любой жанр, кроме скучного». Искусству можно все, главное, чтобы оно не было скучным.
А.Г.: Подписываюсь под каждым словом. Главное, чтобы не было равнодушно… Хотя и скука сейчас тоже в дефиците. Сплошное веселье. Хочется и поскучать. В следующем году привезем в Тель-Авив первый в мире скучный спектакль.
О четвертой стене, Асисяе и естестве Гудкова
– «Потерянное зеркальце» — материал не простой. Сложно ли собирать залы, как реагирует публика?
К.И.: Мы отыграли уже 26 спектаклей, и реакция очень крутая. Не нужно никакой специальной подготовки. Нас классно принимают, не было случаев, чтобы зал был мрачным и недовольным.
А.Г.: Кать, я больше скажу: когда зал мрачный и недовольный, это ещё больше нас всех заводит — мы стараемся превратить этот мрачняк в палитру черно-белого цвета. У нас, кстати, очень много интерактива. Зритель очень задействован. Мы используем вот этот прием разрушения четвертой стены, разговор с залом, немножко клоунский, детский…
– Немножко такой Асисяй.
А.Г.: Да, да. Как бы Кирилл и Олег не противились, я даю себе волю. (смеются)
К.И.: Нет-нет, мы ни в коем случае не боремся с Сашиным естеством.
А.Г.: Мастер нашего спектакля придумал новый термин. Он говорит: “Гудков! Перестань шакалить!” Это значит, что я ищу в зале то, что искать не нужно. (смеются)
– О чем спектакль “Потерянное зеркальце”, если сформулировать одним словом?
К.И.: О мечтах.
А.Г.: О любви, мечтах и вранье. Три кита.
– Зачем идти на спектакль детям?
К.И.: Чтобы классно провести время.
А.Г.: Чтобы научиться мечтать, любить и врать.
– А зачем идти на спектакль взрослым?
К.И.: Ну, детей обычно не отпускают одних (смеются). На самом деле это просто очень смешной спектакль, вы весело проведете время!
А.Г.: Чтоб не переставать мечтать, любить и врать.
P.S. Случай в Израиле
К.И.: Мы выступали с концертом в Хайфе, и был такой грустный, неловкий и показательный момент о сегодняшней израильской жизни. Во время выступления вдруг выключился звук и сразу снова включился. Когда мы спросили у звукорежиссера, что случилось, он ответил, что подбежал организатор и попросил выключить, потому что в песне был звук, похожий на сирену, и все подумали, что это сирена, и надо бежать в бомбоубежище.
Билеты на спектакль можно приобрести на сайте: kassa.co.il
Специально для сайта «Сегодня в Израиле», текст: Катерины Врублевской
