На карте мира Катар почти теряется — и даже на карте Ближнего Востока он выглядит точкой в море песка и нефти. Крошечный полуостров, зажатый между Саудовской Аравией и Персидским заливом. Но именно это маленькое государство уже много лет играет на региональной сцене так, что его влияние ощущают повсюду. Парадокс в том, что при крошечных размерах и символической армии дипломатический вес Катара несоизмеримо велик.
В последние годы Катар превратился в настоящего виртуоза ближневосточной политики, умело сочетая в себе, казалось бы, абсолютно несочетаемое. Он — союзник США и хозяин крупнейшей американской базы в регионе, и в то же время спонсор террористических движений вроде ХАМАСа и «Братьев-мусульман».
Катар много лет финансировал ХАМАС, и к 7 октября сектор Газа был буквально выстроен на катарские деньги: дороги, электросети, очистные сооружения — почти вся гражданская инфраструктура. Но, как мы понимаем, не только она. На этих же ресурсах держался и военный потенциал группировки. И при всем при этом представители США и Израиля летят именно в Доху, чтобы там вести переговоры об освобождении заложников. А представителям ХАМАСа даже лететь никуда не нужно — они давно и вполне легально обосновались в катарской столице.
И это приводит нас к главному вопросу: как столь малое государство сумело подняться так высоко? Почему Катару позволяют оставаться «и вашим, и нашим»? И на чьей стороне он играет на самом деле? Давайте разбираться.
География: зажатый полуостров
Чтобы понять феномен Катара, нужно начать с карты. Полуостров длиной всего 160 километров и шириной не более 80, втиснутый между двумя региональными гигантами — Саудовской Аравией и Ираном. С суши он полностью зависит от доброй воли Эр-Рияда, с моря — от баланса сил в Персидском заливе.
Казалось бы, для такого государства это приговор: маленький, зажатый со всех сторон, его легко могли бы поглотить соседи. Но Катару повезло с ресурсами — нефть и газ сделали его сказочно богатым. А дальше вступили в игру смекалка и амбиции. Вместо того чтобы раствориться в тени Саудовской Аравии, эмират решил купить себе особую роль. И покупает ее до сих пор.
Экономика и газовые миллиарды
Фундамент катарской экономики — нефть и газ. В 1939 году в стране нашли нефть, и именно она стала первым источником богатства эмирата. Но настоящий рывок случился позже, когда Катар начал разрабатывать гигантское газовое месторождение «Северное» — одно из крупнейших в мире, которое он делит с Ираном. Сегодня газ дает основную часть экспортных доходов страны, а нефть по-прежнему остается важным сектором. Именно эти ресурсы сделали Катар одним из крупнейших поставщиков энергоресурсов на мировом рынке и позволили ему войти в число богатейших государств.
По уровню ВВП на душу населения Катар занимает верхние строчки мировых рейтингов — более 110 тысяч долларов на человека. Для сравнения, в Израиле этот показатель почти вдвое ниже.
Династия Аль Тани
Политическая система Катара проста: это абсолютная монархия. Страной на протяжении почти двухсот лет управляет одна семья — Аль Тани. Сегодня у власти эмир Тамим бин Хамад Аль Тани, пришедший к трону в 2013 году после добровольной отставки своего отца, Хамада. Именно отец Тамима превратил Катар в активного регионального игрока. При нем появились Al Jazeera, газовые сверхдоходы были вложены в международные проекты, а страна обрела репутацию амбициозного и неудобного соседа.
Власть эмира почти не ограничена. В стране нет политических партий, парламент играет лишь консультативную роль, а оппозиция фактически отсутствует. Стабильность династии обеспечивается за счет богатства: население получает высокий уровень жизни, а потенциальные противники — щедрые субсидии.
Американский зонтик
Безопасность Катара держится, прежде всего, на присутствии США. На территории эмирата расположена авиабаза «Аль-Удейд» — крупнейший военный объект Вашингтона на всем Ближнем Востоке. Здесь находится передовой штаб Центрального командования США, дислоцированы тысячи американских военных, британские и другие союзные подразделения. Для Катара эта база — главная гарантия того, что его никто не тронет. Любая угроза автоматически означает столкновение с американцами. Для Вашингтона же Катар удобен как точка контроля над регионом. Отсюда координируются операции в Ираке, Афганистане, Сирии.
Al Jazeera: телеканал вместо армии
У Катара нет армии, способной пугать соседей, зато есть деньги. И вместо танков и самолетов он построил собственное информационное войско — телеканал Al Jazeera, самый влиятельный медийный проект арабского мира.
Формально независимая редакция, на деле Al Jazeera с момента основания в 1996 году выполняет функцию политического рупора Дохи. У канала две версии: арабская — более радикальная, и англоязычная — респектабельная, в духе Би-би-си, с качественной картинкой и аналитикой для западной аудитории.
Именно Al Jazeera помогает Катару влиять на региональные процессы: поддерживать выгодные ему нарративы, оказывать давление на соседей, формировать образ страны как «глобального игрока». Не случайно во многих странах к каналу относятся как к инструменту вмешательства. В Египте его вещание закрыли после того, как канал слишком уж откровенно поддержал «Братьев-мусульман». В Саудовской Аравии Al Jazeera неоднократно блокировали в периоды кризиса отношений с Дохой. В Израиле канал лишился лицензии за откровенно антиизраильскую риторику и работу в пользу ХАМАСа.
Особое место занимает связь канала с ХАМАСом. Каждый раз, когда ожидалось освобождение израильских заложников, именно камеры Al Jazeera оказывались первыми в гуще событий. Пока мировые СМИ гадали о сроках, репортеры катарского канала уже стояли рядом с автобусами Международного Красного Креста, заранее зная, откуда выйдут заложники и когда.
Катар и ХАМАС: долгие годы вместе
Связь Катара с ХАМАСом тянется уже почти два десятилетия. После того как в 2006 году исламистское движение победило на выборах, а год спустя силой установило контроль над Газой, именно Доха стала главным спонсором сектора. Формально речь шла о «гуманитарной помощи» и инфраструктурных проектах: на катарские деньги строились дороги, электросети, очистные сооружения, жилые кварталы. Но вместе с ними укреплялась и военная мощь ХАМАСа — в том числе благодаря тому, что деньги выдавались наличными, чемоданами, без всякого контроля.
Более того, Израиль сам позволял эти переводы. Миллионы долларов ежемесячно въезжали в Газу чемоданами через иорданский КПП «Алленби» или даже через аэропорт Бен-Гурион, а затем попадали в сектор через КПП «Эрез». Лишь позже, уже после 2021 года, практика чемоданов с наличностью была прекращена, и катарская помощь начала поступать через банковские переводы и поставки товаров, хотя контроль за ее конечным использованием все равно оставался условным.
Зачем это Катару?
Катару нужны рычаги влияния. ХАМАС стал для него именно таким инструментом. Поддерживая сектор Газа миллиардами долларов, Доха закрепилась в одной из самых чувствительных точек ближневосточной политики. Палестинский вопрос до сих пор остается в центре арабской повестки, и тот, кто контролирует Газу, получает особый вес на региональной арене.
Для Катара это способ доказать, что он не придаток Саудовской Аравии, а самостоятельный игрок, с которым должны считаться и арабы, и Запад. По факту, инвестиции в сектор Газа превращаются в политический капитал — без Дохи не обходится ни одна сделка, ни одно перемирие.
При этом катарцы всегда объясняют свое покровительство прагматизмом, мол, ну должен же кто-то разговаривать с изгоями, а они делают эту «грязную работу» вместо Запада. Как бы там ни было, пока существует ХАМАС, существует и необходимость в посреднике. А значит, Катар сохраняет свою незаменимость.
А что по идеологии?
Катар — суннитская страна, и династия Аль Тани традиционно опирается на суннитские движения. Но если Саудовская Аравия и Египет выбрали курс на жесткое подавление исламистов, то Доха пошла в противоположную сторону и начала поддерживать их, используя как политический инструмент.
Центральное место здесь занимает террористическая организация «Братья-мусульмане». Для многих арабских режимов они являются прямой угрозой, для Катара же — партнером и источником влияния. Логично, что и ХАМАС, происходящий из той же идеологической традиции, оказался под катарским покровительством.
Такой выбор немедленно обострил отношения с соседями. Для Саудовской Аравии и Египта катарская линия выглядела как подрыв их внутренней стабильности. В 2017 году Саудовская Аравия, Египет, ОАЭ и Бахрейн объявили Дохе бойкот, обвинив ее в поддержке исламистов и сближении с Ираном. Блокада продолжалась почти четыре года и закончилась только в 2021 году, но доверия к Катару это так и не вернуло.
Именно идеологическая близость к суннитским исламистам отличает Катар от других монархий залива и делает его политику особенно противоречивой. Для одних Катар — удобный посредник, готовый разговаривать даже с теми, кого все избегают. Для других — покровитель радикалов, который лишь мешает навести порядок в регионе.
Катар и Иран
Казалось бы, какие у Катара могут быть отношения с Ираном? Доха — представитель суннитов, Тегеран — оплот шиитов и главный противник США, а в самом Катаре расположена крупнейшая американская военная база в регионе. Но идеология идеологией, а экономика диктует свои правила. Как говорится, бизнес, ничего личного.
Связь двух стран диктует геология, ведь Катар и Иран делят между собой одно из крупнейших в мире газовых месторождений — «Северное/Южный Парс». Без согласия с Тегераном Доха просто не сможет качать газ и строить свою экономику. Поэтому, несмотря на все различия, катарцы вынуждены поддерживать отношения с Ираном.
Спорт как витрина
Одним из главных инструментов катарского влияния стал спорт. За последние двадцать лет эмират вложил миллиарды долларов в создание имиджа страны через стадионы, клубы и громкие турниры.
Самый яркий проект — чемпионат мира по футболу 2022 года, первый в истории Ближнего Востока. Для его проведения Катар построил новые стадионы, аэропорт и инфраструктуру, а также потратил на организацию рекордные суммы. Для Катара это стало глобальной рекламной кампанией страны, которая показала миру «новый Катар» — богатый, современный, открытый для бизнеса.
Помимо этого, катарский фонд Qatar Sports Investments владеет французским клубом «Пари Сен-Жермен» — одной из самых известных команд Европы, где играют мировые звезды. Через футбол Катар добился того, что его название узнают в любой точке мира.
За кого играет Катар?
Катар — действительно хороший игрок, и это надо признать. Он умудрился встроиться сразу во все поля. Он и союзник США, и спонсор террористов. У него американская военная база и общее месторождение с Ираном. Он дает деньги и даже дом ХАМАСу и при этом активно участвует в возвращении израильских заложников, которых держит в плену тот самый ХАМАС. Да, Катар — действительно хороший игрок. Но за кого он играет?
По сути — только за себя. Все эти альянсы, инвестиции и переговоры нужны Дохе для того, чтобы оставаться важной, нужной и независимой. И в этом вряд ли можно упрекнуть Катар: на Ближнем Востоке каждый играет за себя. Да и не только на Ближнем Востоке.
