Тысячи человек приняли участие в митинге на площади Заложников в Тель-Авиве вечером в субботу, 22 марта. Среди них была 31-летняя Дорон Штайнбрехер, освобожденная 19 января в рамках последней сделки. Это было ее первое публичное выступление после 471 дня, проведенного в плену в Газе.
По ее словам, заложники знали о существовании площади в Тель-Авиве, где каждую субботу собираются люди, – это придавало им много сил и на мгновения помогало избавиться от страха быть забытыми. Еще находясь в плену, она представляла себя на этой площади, а через полторы недели после освобождения действительно пришла туда ночью.
Бывшая заложница поделилась тяжелыми воспоминаниями о своем неудавшемся освобождении в рамках первой сделки с ХАМАСом. «В четверг, 30 ноября 2023 года, мне сказали, что я еду домой, но через несколько часов сообщили, что это произойдет не в ближайшие часы, а завтра. Я не спала всю ночь от волнения перед возвращением домой. К сожалению, утро началось со звуков взрывов, и с ними пришло понимание, что я не возвращаюсь домой».
Она продолжила, что недавно, 18 марта, проснулась уже не от взрывов, как раньше, а от сообщений в WhatsApp – одни поздравляли ее с днем рождения, а другие сообщали, что ночью возобновились боевые действия и что возвращение заложников снова откладывается.
История похищения 7 октября
Дорон Штайнбрехер, гражданка Израиля и Румынии, работавшая ветеринарным фельдшером, была похищена террористами ХАМАСа из своего дома в молодежном квартале кибуца Кфар-Аза.
На митинге она рассказала, что ее забрали прямо из собственной кровати: «Они ворвались в мою комнату и много стреляли – вся моя простыня была изрешечена дырами. Это чудо, что я осталась жива. Это чудо, что я вернулась».
Говоря о родном кибуце, она заметила, что место, где она выросла, где всегда звучали смех, радость и музыка, теперь стоит безмолвным. «Многие из моих друзей были убиты там. Амит и Эмили вернулись. Алон и Йотам погибли в плену под огнем наших войск, а Гали и Зив до сих пор остаются заложниками», – поделилась она, добавив, что ей страшно из-за того, что они могут не вернуться домой.
«Я боюсь за целые семьи, я боюсь за заложников, которые все еще там. Я злюсь на тех, кто считает нормальным возобновлять боевые действия. Как вы не слышите нас? Как?» – сказала она, обращаясь к израильскому правительству.
«Мы – вернувшиеся заложники – не можем начать процесс реабилитации, пока все не будут здесь, – сказала она собравшимся. – Но и вся страна не может начать свою реабилитацию. Общество, общины, семьи погибших, солдаты, гражданские, раненые физически и морально. Все, израильское общество, израненное и сломленное, не начнет свой новый путь, свое восстановление, свое обновление, пока не вернутся все заложники – живые и мертвые».
