Разбираемся в непростой и глубокой теме еврейской самоненависти с колумнистом «Сегодня в Израиле» Марком Котлярским.
Вместо предисловия: заглядывая в подсознание
…Однажды к Карлу Юнгу, основателю аналитической психологии, пришла на прием еврейская девушка, из числа тех, кого называют ассимилированными, и кто высшей своей доблестью полагал высокомерное, а порой и ненавистное отношение к тому народу, к коему, к сожалению, он принадлежал.
Девушка была в страхе, ее мучили невротические припадки. До того ее пользовал психоаналитик, но никаких отклонений не нашел.
«Вполне симпатичная девушка, утонченная, европеизированная до мозга костей, порвавшая со своей религией, — записывает Юнг, — никаких признаков отцовского комплекса…»
Тогда Юнг попросил пациентку рассказать про своего деда; она закрыла глаза, расслабилась и стала вспоминать.
- Мой дед, — начала девушка, — ах, да… мой дед, по-моему, был раввином и принадлежал к какой-то секте.
- Вы полагаете, что он был не только раввином, но и цадиком? — осторожно спросил Юнг.
- Да, верно, — девушка кивнула. — Он не просто был цадиком, талмудистом, ученым, он был еще ясновидящим!
Она открыла глаза:
- Но это же чушь! Этого быть не может!
- Милая, — Юнг внимательно на нее посмотрел, — я скажу Вам нечто, с чем Вы вообще можете не соглашаться и считать, что это – абсолютная ересь.
- Говорите, профессор! — нетерпеливо попросила девушка.
- Я понял историю Вашего невроза, — продолжил Юнг, — Ваш дед был необычайно святым человеком. Ваш отец порвал с верой отцов, он выдал тайну и забыл Бога. И Ваш невроз — это страх перед Богом…
Сказать, что девушка была поражена — это ничего не сказать.Но Юнг считал, что за ее снами и страхами таится некая сакральность.
«Вся ее жизнь, — записывает он в своем дневнике, — уходила на флирт, на секс и тряпки, но лишь потому, что она не знала ничего другого. Она обходилась здравым смыслом, и жизнь ее была бессмысленна. Но в действительности она была Божье дитя, и ей предстояла исполнить Его тайную волю. Я же видел свою задачу в том, чтобы пробудить в ней религиозное и мифологическое сознание, она принадлежала к тому типу людей, которым необходима некая духовная работа. Таким образом в ее жизни появился смысл и значение, и от невроза не осталось следа…»
Self-Hating Jew: ключевые триггеры
Считается, что термин Self-Hating Jew как концепцию ввел в широкий обиход философ Теодор Лессинг, опубликовавший в 1930 году книгу, которая на немецком языке называлась Der Jüdische Selbsthass («Еврейская самоненависть»).
В качестве примеров самоненависти в книге приводятся биографии Пауля Рэ, Отто Вейнингера, Артура Требитша, Макса Стайнера, Уолтера Кейла и Максимилиана Гардена — молодых людей, чья философия во многом строилась на неприятии собственной еврейской идентичности.
Вот одна из цитат, красноречиво подтверждающих, насколько высок может быть градус еврейской самоненависти: «Пауль Рэ и Артур Требитш — не просто отреклись от еврейства, они сделали это с яростью, которая превосходит ненависть их врагов».
В Der Jüdische Selbsthass предпринималась попытка объяснить, чем вызвана распространенность антисемитизма в среде еврейской интеллигенции. (И, кажется, что с течением времени ничего не изменилось…)
По мнению Лессинга, еврейская самоненависть объяснялась как невротическая реакция на внешний антисемитизм, когда евреи принимали, распространяли или даже преувеличивали основные положения антисемитизма.
Как указывает Википедия, этот термин стал «одним из ключевых оскорбительных понятий в дискуссиях о сионизме времен холодной войны».
Сегодня психологи выделяют пять основных триггеров, которые могут послужить причиной ненависти к собственному народу и, стало быть, к самому себе.
- Внутреннее принятие враждебного дискурса
Как правило, люди, принадлежащие к определенной, скорее, маргинализированной группе, способны достаточно глубоко и всерьез усваивать негативные стереотипы, которые окружающее общество распространяет о данной группе.
- Идентификация с агрессором
Речь идет о том, что, пытаясь справиться с тревогой и чувством беспомощности, человек бессознательно перенимает взгляды, поведение или ценности своего агрессора или притеснителя.
Это своего рода защитный механизм, описанный Зигмундом Фрейдом. По мнению этого психоаналитика, подобный процесс наблюдается нередко либо из-за травмы, либо из-за давления, либо из-за дискриминации.
- Самоотстранение как рычаг ассимиляции
Этот триггер объясняется стремлением отстраниться от своей идентичности (как это было, к примеру у Бориса Пастернака), чтобы достичь некоей социальной мобильности, стать «как все», быть принятым в «высшее» общество.
Как утверждают психологи, именно это лежит в основе раздраженности по отношению к своим собратьям, намеренной, —нередко публичной, — критике в их адрес (подтекст: «я не такой, как они»), желание дистанцироваться от еврейских традиций и ценностей, а также искусное и — порой — яростное подыгрывание антисемитским нарративам.
С точки зрения психологов доминантным здесь, во-первых, становится страх быть отвергнутым обществом, а во-вторых — желание казаться «нормальным человеком», а не таким как «они» (причем, «они», как правило, произносится презрительно, чтобы отделить себя от «них»; как писал тот же Пастернак в письме к отцу: «Ну, какие же мы евреи?!», подразумевая, в принципе, «их»…).
- Самоненависть как последствие травмы
Еще один триггер, подталкивающий к самоненависти — травма. После экстраординарных травматических событий у конкретной личности или даже у группы людей возникает как результат ощущение коллективной вины, желание «исправить» себя, сделать «лучше», «откорректировать» (в романе «Доктор Живаго» устами одного из героев автор говорит, что самый лучший рецепт для евреев — «раствориться», то есть вообще исчезнуть как народ).
Психологи считают, что это своего рода самонаказание за то, что, дескать, «я принадлежу к слабым». А далее идет уже следующая ступень: самонаказание трансформируется в самоненависть, возникает внутренняя агрессия, направленная на свою идентичность.
- Социально-политический капитал за счет дистанцирования
И, наконец, последний, пятый триггер: дистанцирование от своего народа и яростное его неприятие как инструмент выгоды, поводя для того, чтобы получить признание извне — интеллектуальное, политическое, академическое, социальное.
Известно множество примеров, когда именно евреи становились (и становятся) откровенными антисионистами или антисемитскими авторами, что приносило им известность и почет в юдофобских кругах (наглядный пример — Карл Маркс или Отто Вейнингер).
«…Растут ряды антисемитов»
В заголовок я вынес фрагмент из известной и едкой эпиграммы Гафта:
Когда таким как ты пути открыты,
Растут ряды антисемитов…
Вольно или невольно, по знанию или незнанию, но Гафт перефразировал известное высказывание Жан-Поля Сартра в статье «Размышления о еврейском вопросе»: «Еврей, отрекающийся от себя, становится особенно ценным союзником антисемита — он как бы подтверждает его правоту».
Однако если в прошлом, согласно терминологии Лессинга, евреев, отвернувших свой народ, снедал комплекс самоненависти, то с течением времени, словно вирус, он поразил тело еврейского народа или отдельной его части, трансформировавшись в комплекс самоуничтожения.
Причем пополняются эти ряды за счет самих евреев, благодаря тем, кто готов отречься от еврейства, — и отрекается от него, — движимый стремлением к выживанию в враждебной среде, внутренними конфликтами идентичности или психологической защитой от травмы, будь то какое-либо детское впечатление, брошенные родители, отвернувшаяся возлюбленная и многое другое.
Список этих людей велик, среди них есть и истинно великие люди, есть и ничтожные, мнящие себя великими, но всех их объединяет желание дистанцироваться от еврейства. «Ношу в себе, как заразу, проклятую эту расу», — писал прекрасный поэт Борис Слуцкий, но никогда не отрекался от нее, в отличие, скажем, от своего тезки – Бориса Пастернака, с юности чуравшегося всего еврейского, а впоследствии даже сочинившего сказочку о своем крещении, о том, что его, якобы, несмышленыша крестила нянька. Да и потом он не сильно жаловал «проклятую эту расу», а о своем, весьма посредственном романе «Доктор Живаго», говорил, что сводит там «счеты с еврейством».
На первый-второй рассчитайсь! или «Пособие для начинающего антисемита»
Карл Маркс: мы наш, мы новый мир построим?
Во главе парада самоненавистников я бы, конечно, поставил Карла Маркса, потомка раввинской семьи. В знаменитом эссе «О еврейском вопросе» (On the Jewish Question, 1844) он прибег к давним стереотипам, увязывая еврейскую религию с деньгами и коммерцией. Впоследствии это стало популярным антисемитским клише. В особенности цитируется следующая фраза: «Что является светской религией еврея? Торговля. Что есть его земной Бог? Деньги…».
Собственно, и иудаизм, по Марксу, сводится к практической потребности, а национальность «еврей» – вообще химера, ибо, как замечает основоположник, «химерическая национальность еврея есть национальность купца, вообще денежного человека».
В еврействе и в иудаизме Маркс упорно видит одно и то же — проявление «антисоциального элемента, доведенного до нынешней ступени историческим развитием, …в котором иудеи приняли ревностное участие».
Другими словами, демонизируя роль еврейства в истории, Маркс возводит его в абсолютное зло: «Еврей уже эмансипировал себя на свой манер… не только тем, что присвоил денежную власть, но и тем, что через него и помимо него деньги стали мировой властью, а практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов».
Ну а дальше, как в пособии для начинающего антисемита, даже выдумывать ничего не надо, бери и пользуйся: «Еврей, которого в Вене только терпят, благодаря его финансовому могуществу, определяет судьбу всей империи. Еврей, не имеющий прав в самом мелком германском государстве, определяет судьбу всей Европы».
Удивительно, как потомок раввинской династии находит вдруг в иудаизме высокомерие и к науке, искусству, истории, морали и праву, к женщине как товару и вообще к человеку как самоцели. И приходит к выводу, что все это трансформируется в низменный еврейский эгоизм.
Противник частной собственности, Маркс безапелляционно утверждал: пока существует частная собственность, «гражданское общество из собственных своих недр постоянно порождает еврея».
Отто Вейнингер: как секс повлиял на характер
Еще один «гениальный еврей-антисемит», вручивший антисемитам пособие в виде своей книги под названием «Пол и характер».
Яркий пример того, как самоненависть завершилась самоуничтожением: в 23 года пустил себе пулю в лоб. Оставив в «наследство», как я его называю, «комплекс Вейнингера», который оказался столь заразным, подобно живучему вирусу, что поразил многочисленный еврейский отряд, существующий и в наши дни: от неомарксистов до псевдолибералов, которых не зря именуют иногда «либерало-фашистами».
Отто, австрийский еврей по происхождению решительно отказался от своего еврейства, приняв протестантизм.
«Пол и характер» — книга, направленная против женщин и против евреев, что уже само по себе вызывает определенные вопросы. Вейнингер утверждал, что женщины по своей сути лишены «Я», духовности и морали, а евреи — «женственны по духу» и «лишены индивидуальности».
Антисемитский и антиженский настрой философа объясняется рядом его биографов сложностями с сексуальностью. Не исключено, что он был гомосексуален или бисексуален, испытывал страх и тревогу в общении с женщинами, с которыми у него были либо крайне неудачные связи, либо мимолетные, оставившие сами по себе воспоминания, полные брезгливости.
Может быть, потому, как считают те же биографы, его философия буквально переполнена отвращением к сексуальности, в особенности к женской. Отсюда и прямая дорожка к ненависти к «еврейскому» и «женскому» как к своему главному внутреннему врагу.
Как писал такой же самоненавистник Пастернак, «С кем протекли его боренья? С самим собой, с самим собой»...
Вот Вейнингер и боролся с самим собой, в особенности с тем в себе, что считал «низменным» и «порочным».
Как считают эксперты, «антисемитизм и женоненавистничество Вейнингера были тесно переплетены с личным психологическим конфликтом, и, скорее всего, действительно отражали автоагрессию и внутреннюю борьбу. Он сам был евреем и, вероятно, боролся с собственными сексуальными желаниями, что делало его учение [добавлю: и его самого – М.К.] глубоко автодеструктивным».
Многие цитаты из книги «Пол и характер» расхватаны антисемитами самых разных мастей.
- «Еврейство — это олицетворение женственности: беспринципности, нецелостности, неспособности к моральному идеалу».
- «У еврея, как и у женщины, отсутствует Я, отсутствует гений, отсутствует этическая воля...»
- «Еврей есть человек без страны, без культуры, без индивидуальности... Он — мимикрия». (Здесь обосновывается идея о паразитической сущности еврейства, что роднит автора с классическим расистским антисемитизмом.)
- «Еврей всегда остается в своей сущности женщиной: он не может быть героем, он не может быть гением. Он способен лишь к копированию».
- «Христос — антипод еврея; еврей — это отрицание всего христианского». (Эта цитата особенно часто цитируется в националистических и антисемитских кругах XX века).
Другими словами, «еврейство» и «женственность» Вейнингер воспринимал как проявление слабости и деградации.
«Тот, кто ненавидит еврейскую сущность, прежде всего ненавидит ее в себе» — другими словами, он призывал к «войне с самим собой» на пути к освобождению от еврейства.
Его самоубийство — крайней формы попытка «очиститься» — яркий симптом одержимости внутренней ненавистью и психологической деструкции.
Его взгляды ярко характеризуют понятие «еврей, ненавидящий евреев».
Борис Пастернак: свести счеты с еврейством?
Для меня, достаточно внимательно изучавшего жизнь и творчество Пастернака, отслоился образ Пастернака-поэта от Пастернака-человека, и если Пастернак-поэт по-прежнему оставался для меня небожителем, то Пастернак-человек — словно в противовес — приобретал все более отталкивающие черты. И не помогал даже блоковский совет — «Сотри случайные черты и ты увидишь…»; нет, это были вовсе не случайные черты, они проступали, расплываясь, как проступают очертанья чернильного пятно сквозь розовую промокашку.
Борис Пастернак и Ида Высоцкая: от любви до ненависти; думаю, что в разгадке взаимоотношений этих двух людей и таится феномен антиеврейства\антисемитизма Бориса Пастернака. Вот что он пишет отцу после того, как придуманная им любовь потерпела жгучее фиаско:
«Мне хочется рассказать тебе и про то, как проворонил эту минуту (как известно, она в жизни уже больше не повторяется) глупый и незрелый инстинкт той, которая могла стать обладательницей не только личного счастья, но счастья всей живой природы в этот и в следующие часы, месяцы и, может быть, — годы: потому что в этом ведь только и заключается таинственная прелесть естественности, подавленной ложными человеческими привычками, развратом опытности и развратом морали: в том, что если эта естественность впервые, не опираясь на дозволенность, опрокидывает все и делает признание одним лишь прямым своим появлением, то она уступает нескольким сотням десятин сплошного садового и лесного лета, всей гуще окружающей жизни, способной иметь краску, тепло и вкус, звучность и запах. Принять такой бросок от этой июньской баллисты — значит выйти замуж за леса, за города, за дни и ночи. И когда она, отстраняя меня, привела на память “подобные” же случаи — предложения (!) плачущих Бродских, -манов, -бергов, -фельдов и прочих автомобилей, — она навеки оскорбила не меня только, но и себя и всю свою жизнь и все свое прошлое, эта отпетая слепая из Чудовского переулка».
Какой густой слог ненависти, какая слюна восторга, какая концентрация любви и ужаса! – и все из-за того, что Ида посмела отвергнуть его притязания. Ситуацию с предложением руки и сердца, чувственности и плоти Пастернак сравнивает с баллистой – так называли античную машину для метания камней, а позже стали под баллистами под баллистами стали подразумевать и стрелометы. Это, как мне кажется, и есть отправная точка, с которой молодой поэт начал свой долгий путь к сведению счетов с еврейством (предложения (!) плачущих Бродских, -манов, -бергов, -фельдов и прочих автомобилей), посчитав себя оскорбленным. Его баллиста оказалась повернутой в сторону евреев, к которым он сам вообще-то принадлежал.
Пастернак пошел на разрыв со своим народом осознанно («Я хочу в этом романе, - писал он про «Доктора Живаго», - свести свои счеты с еврейством... »), закрыв глаза на Шоа (Катастрофу европейского еврейства) даже тогда, когда об этом уже было известно.
Так как же: предательство или трагедия?
По словам сэра Исайи Берлина, у Пастернака было «навязчивое желание считаться русским писателем, укорененным в русской почве… Это особенно видно в его негативном отношении к своему еврейскому происхождению. Он хотел, чтобы евреи растворились, как народ». Об этом разглагольствует один из героев романа «Доктор Живаго» Миша Гордон, обращаясь к евреям: «Опомнитесь! Не называйтесь, как раньше… Будьте со всеми… Вы первые и лучшие христиане мира». Пастернак писал отцу: «Ни ты, ни я — мы не евреи».
На склоне лет Пастернак, наконец, смог обосновать для себя собственную версию христианства, при этом поясняя: «Я родился евреем. Мои родители занимались музыкой, живописью, и почти не уделяли внимания религиозной практике. Из-за того, что я испытывал насущную потребность в общении с Создателем, я обратился к православию. Но как я ни старался, я не мог постичь его до конца. Постигаю до сих пор».
Какой феерический выкрутас, какое ошеломительное шельмование самого себя, признание двойственности натуры!
А все началось с того, что ему отказала Ида Высоцкая – вот что послужило триггером, любовная травма, спасаясь от которой поэт ударился в неприкрытое юдофобство.
…И другие
Как я уже говорил, список евреев-самоненавистников велик и многообразен. От, скажем, такой неординарной личности, как Самуэль Рот, американский издатель, прославившийся изданием порнографической литературы, и в 1934 году выпустивший собственную книгу под названием Jews Must Live: An Account of the Persecution of the World by Israel on All the Frontiers of Civilization. В этой книге излагались его крайне критические, шокирующие и часто расцениваемые как откровенно антисемитские суждения о еврейском народе. В частности, Рот представляет евреев, как агрессию, стремящуюся поработить «весь мир» или завладеть «всем миром». Себя же он отделяет от этого народа, указывая: «Я не думаю, что когда-либо разделял еврейское презрение к гоям, которое является неотъемлемой частью всей еврейской психологии». Словом, книга являет собой пример типичного самоненавистничества.
В этом же ряду стоят австрийский философ Артур Требич (считался ярым антисемитом, оказал серьезное влияние на нацистов), Эвелин Гехт-Галински из Германии, дочь ярого борца против антисемитизма, стала активной антисионисткой и сторонницей BDS, американский филантроп Джордж Сорос, поддерживающий пропалестинские группы и группы, чья деятельность носит откровенно антисемитский характер, активистка JVP Алиса Ротшильд, которая называет себя «еврейкой-самоненавистницей», занимая открыто пропалестинскую позицию и восхваляя «социальные дела» ХАМАСа, еврейский гендерный «философ» Джудит Батлер, которая выступает за «еврейское сопротивление сионизму», что, по его мнению, есть, оказывается, «часть прогрессивной еврейской традиции». После 7 октября 2023 г. Батлер усомнилась в свидетельствах израильтян о массовых убийствах и похищениях, устроенных ХАМАСом.
Есть и такие, как политолог Норман Финкельштейн, который «с пониманием» относится к варварским действиям ХАМАСа и «Исламского джихада».
К слову сказать, можно вспомнить и израильтян-самоненавистников — таких, как Авраам Бург, экс-председатель Сохнута, чей отец, Иосиф Бург, был ярким представителем лагеря религиозных сионистов.
В частности, Бург обратился в Иерусалимский окружной суд заявление с просьбой исключить его из национального регистра как принадлежность к «еврейской нации». Он аргументировал это тем, что такая классификация делает его частью группы «господ».
Он заявил: «Я прошу суд вычеркнуть мое имя из национального регистра еврейского народа… Я — исторический еврей… Я прошу исключить меня из коллектива, в который я больше не вписываюсь».
Но и это еще не все. В начале нынешнего августа 70-летний Авраам Бург обратился к евреям всего мира присоединиться к коллективному иску против государства Израиль и его граждан в суде в Гааге. Как он считает, миллион евреев обязан обвинить Израиль и израильтян в совершении преступлений против человечности.
Кто же они, эти евреи-самоненавистники?
Мне кажется, что ответ на этот вопрос кроется в высказываниях Гилада Ацмона, бывшего израильтянина, ныне живущего в Лондоне, антисиониста, как он себя позиционирует, и антисемита, как это кажется многим, кто знаком с его работами: «Я действительно презираю еврея в себе (какую бы то ни было оставшуюся часть)», «Я гордый еврей, ненавидящий себя», «Я прославлял свою ненависть ко всему, что я представляю»...