Татьяна Шеремет – автор прославившегося на весь мир поста о «тыквенном латте», снова вызвала волнения в социальных сетях, став лицом рекламной кампании крупного израильского бренда Sano.
Почему ее появляение вызывает столько эмоций у русскоязычных израильтян, мы решили узнать у самой Тани.
- Ты задумывалась о том, какими могли быть последствия обычного вопроса о тыквенном латте? И важна ли была формулировка того вопроса?
- Нет, конечно, я не думала, что это вызовет такую реакцию. Это стало очевидно для меня уже позже. Формулировка действительно сыграла важную роль, хотя у меня не было цели провоцировать людей. Просто, это мой стиль, вот так я пишу.
Я специально выбрала ироничный стиль, чтобы вопрос не читался слишком серьезно. Но, как выяснилось, люди восприняли его буквально. Особенно те, кто уже долгое время не находится в русскоязычной среде. Они почувствовали в моих словах прямой упрек, что и вызвало такую реакцию.
- Насколько долго, по твоему мнению, продлится это противостояние между «старыми» и «новыми» репатриантами, которых теперь многие называют«тыквенными»?
- Думаю, этот вечный конфликт и он будет существовать еще долго. Он актуализировался в последние годы и теперь стал частью информационного пространства. Но все зависит от того, появится ли новая тема, которая будет волновать людей так же сильно. Интересно, что люди до сих об этом говорят, хотя прошло уже два года.
- Недавно ты снова взбудоражила ряды старожил, став официальным лицом крупного израильского бренда. Как ты восприняла волну реакции, которая последовала за выходом рекламного ролика с тобой в главной роли?
- Я знала, что когда соглашусь стать лицом Sano, будет какая-то реакция, даже предсказывала волну негатива. Один мой знакомый даже сказал, что меня за это «съедят». Но, на удивление, большая часть отзывов оказалась положительной.
Люди поддержали меня, присылали фотографии товаров бренда, которые они купили благодаря этой рекламе. Хотя, конечно, были и те, кто выражал недовольство в духе: «Почему именно она, а не я?» Но это довольно типичная реакция, которую я уже не воспринимаю близко. Да, и компания в итоге осталась довольна, что реклама не осталась без внимания.
- После событий 7 октября можно встретить немало постов от представителей той самой «тыквенной» алии, которые как бы оправдывались за любые свои решения – остаться, уехать или даже просто взять паузу. Как ты считаешь, почему это происходило?
- Я думаю, что это связано с высокой степенью ответственности, которую испытывают многие из тех, кто уехал из России после 24 февраля. Эти люди чувствовали себя в ответе за свое решение, семью, ситуацию в стране.
После 7 октября все повторилось – некоторые чувствовали вину за то, что могут уехать или не могут активно участвовать в жизни Израиля. Эта категория людей всегда испытывает повышенное чувство ответственности, и в такие кризисные моменты оно обостряется.
- Как лично ты переживала период после 7 октября?
- Это было нелегко. Помимо того, что мы все смотрели ужасные видео и новости, у детей отменили учебу, я была дома с ними. Поэтому лично чувствовала себя бесполезной, что не могла участвовать в волонтерских инициативах – сортировать вещи на складах или помогать иначе. Даже кровь сдать не смогла, так как заболела на следующий день.
Это чувство беспомощности и ответственности было очень тяжелым. Ощущение, что это моя страна, я ее часть, но я не могу ничего сделать, было давящим. Я говорила со многими мамами, и они испытывали те же чувства. Мы хотели быть полезными, но когда ты с детьми, твои возможности сильно ограничены.
- Чем ты занимаешься сегодня, что можно считать основной твоей деятельностью?
- Мое основное место занятости сейчас – «амута» (некоммерческая организация) Chance 4 Life. Для меня это не просто работа, я вижу в этом большую миссию. Мы помогаем детям, чаще всего это онкобольные, но мы не ограничиваемся только ими. Это дети из разных стран: Украины, Казахстана, Грузии, Молдовы.
Я отвечаю за специальные проекты. Например, мы организовываем разные мероприятия, чтобы собрать средства. Это могут быть благотворительные распродажи книг или более простые, но эффективные акции, как сейчас – «Кафе ве-маасе» (ивр. «Кофе и поступок»). На протяжении трех дней люди могут прийти в кафе, выпить кофе, как обычно, а часть средств пойдет в фонд. Это легкий способ помочь, особенно в стране, которая сама переживает непростые времена.
- Как у тебя получается совмещать помощь больным детям с нашей военной реальностью?
- Израиль находится в состоянии постоянной напряженности, и кажется, что сейчас не время помогать кому-то извне. Но именно это делает помощь таким важным делом. Израиль принимает людей из разных стран, и я считаю, что мы не должны ограничиваться помощью только евреям. Мы можем помочь там, где у нас есть уникальная возможность, например лечить некоторые виды рака, с которыми умеют бороться только здесь.
- Создается ощущение, что для тебя важно поддерживать связи между конфликтующими сторонами.
- Да, для меня это принципиальный момент. Мы помогаем не только детям из одной страны – у нас пациенты из России и Украины, из Казахстана и Грузии. В современном мире многие мосты рушатся, но я верю, что связи нужно сохранять, потому что война когда-нибудь закончится, а мы останемся с разрушенными отношениями. И хотя сейчас это кажется невозможным, важно, чтобы где-то эти мосты оставались. Израиль как раз является таким местом.
- Ты также продолжаешь работать в театре «Алеф». Чем ты занимаешься там?
- Сейчас в театре я больше занимаюсь специальными проектами. Недавно закончила инсценировку для нового спектакля. Это очень актуальная постановка, я вложила в нее все, что нас волнует сегодня: конфликт с Газой, палестинские протесты в Европе. Не знаю, могу ли разглашать детали, но это произведение будет остросоциальным.
- У тебя трое детей. Как тебе удается совмещать активную деятельность с семейной жизнью?
- Это, пожалуй, самое сложное. Например, последнюю инсценировку я писала, сидя в книжном магазине, потому что дома просто невозможно работать – дети постоянно требуют внимания. Но я стараюсь выкроить время, чтобы заниматься всеми своими проектами.
Также я стараюсь вести блог в Instagram, но, к сожалению, сейчас не хватает времени делать его на том уровне, как мне бы хотелось. Надеюсь, что в ближайшем будущем смогу уделять этому больше внимания и, возможно, даже выйти на YouTube. Но каждый раз, когда я планирую заняться этим, начинается что-то непредвиденное.