Отставной бригадный генерал Итай Брун, бывший глава отдела исследований и анализа военной разведки Армии обороны Израиля, выступил с предупреждением, согласно которому неспособность Израиля распознать подготовку ХАМАСа к кровавому вторжению свидетельствует о далеко идущем системном сбое.
По мнению генерала этот сбой, к сожалению, невозможно исправить простой заменой ключевых офицеров и должностных лиц. Скорее, это требует фундаментального изменения подхода и культуры сбора разведданных, обработки разведданных органами безопасности и взаимодействия с политическим руководством.
Брун, вышедший в отставку в 2015 году, получил приглашение вернуться на службу в чрезвычайных обстояятельствах 8 октября 2023 года. По его словам, разведывательное сообщество Армии обороны Израиля, с которым он столкнулся 8 октября, поняло, что оно потерпело неудачу — «целая сеть взаимопонимания рухнула за считанные секунды». Но, хотя оно и признало, что отказалось рассматривать даже саму возможность прорыва ХАМАСа через пограничный забор, и «поняли, что им нужно переосмыслить» ситуацию в отношении Газы, некоторые принципиально ложные концепции продолжали существовать даже после вторжения и резни.
Израильская разведка не смогла осознать, что шиитская ось под руководством Ирана считала, что может уничтожить Израиль, уточняет генерал; по его мнению, «разведчики не поняли этого изменения».
Он говорит, что у израильской разведки было так много данных, все из которых указывали на то, что ХАМАС сдерживался и не стремился к войне, что было отказано даже в том, чтобы допустить возможность ошибочности этой концепции — даже когда Армия обороны Израиля получила документацию, демонстрирующую планы нападения ХАМАСа.
Концепция гласила, что Израиль силен, а ХАМАС слаб, и поэтому у ХАМАСа не могло быть никакой логики для атаки, отмечает Брун. Вся разведсеть «не слушала, потому что была убеждена, что знает... Она не могла допустить возможности, что ошибается».
Как утверждает Брун, ХАМАС стал доминировать среди тех, кто считал, что необходимо атаковать Израиль в стиле 7 октября примерно с 2017 года, и что к 2021 году в возглавляемой Ираном оси росла вера в то, что они могут уничтожить израильскую армию. Израильская разведка, однако, продолжала верить, «что они считали нас непобедимыми».
Растущая уверенность среди врагов Израиля была «историческим изменением», которое упустила израильская разведка. Она родилась из нескольких факторов, говорит Брун, включая значительно улучшенные ракетные и прочие возможности «Хизбаллы», большее единство цели внутри оси, оценку того, что США не так сильны, как считалось ранее, и признание того, что они могут нанести Израилю больше вреда, чем они думали ранее.
Брун осуждает то, что, по его словам, было «отсутствием доверия» среди израильского политического и военного руководства, которое не позволяло лидерам «сидеть в комнате и прояснять» оценки разведывательного сообщества относительно намерений врагов.
Но «главный урок» трагедии 7 октября, как полагает генерал, заключается в том, что это не было провалом «одной ночи, одного фронта, одной группы людей... Эта проблема гораздо шире. <...> Куда более существенно — это пропасть [между оценкой и реальностью] в предыдущие годы. Мы были слепы в течение многих лет до той ночи».
Брун не намерен заявлять о виновности, касающейся политического эшелона, но подчеркивает: «Весь израильский аппарат был частью этого заблуждения, что на ХАМАСа воздействует фактор сдерживания».
Он различает огромные недавние успехи против «Хизбаллы», включая обнаружение и устранение ее лидера Хасана Насраллы, и неудачи, выявленные 7 октября, ссылаясь на «два совершенно разных [набора] возможностей».
7 октября продемонстрировало стратегическую многолетнюю неудачу в отношении таких факторов, как «умение понимать стратегии... и распознавать изменения во взглядах и понимании других сторон»; «конкретные люди могли бы работать лучше, — отмечает генерал, — но я говорю о нечто более глубоком... Представление о том, что мы заменим людей, и проблема будет решена, неверно. Некоторые из них уже не на своих должностях и признали свою ответственность, но идея о том, что их смена исправит ситуацию, — нет... Проблема в культуре и проблема в системе».
На вопрос о том, может ли то, что произошло в 1973 году и снова в 2023 году, Брун отвечает: «Вывод — да, это может случиться с нами снова — и это должно быть фундаментальным предположением... Нам нужно изменить культуру и весь подход, чтобы гарантировать, что это не повторится».
Верит ли он, что это фундаментальное изменение подхода действительно произойдет, Брун признает: «Да, я верю».