В Израиль впервые приезжает независимый театральный проект «а39», названный в честь легендарной аудитории ГИТИСа, где рождались спектакли мастерских Петра Фоменко и Сергея Женовача. Этот театр не имеет постоянной труппы – для каждой постановки собирается уникальная команда, создающая смелые спектакли на стыке традиции и эксперимента.
Израильскому зрителю представят сразу три постановки, каждая из которых – отдельное художественное высказывание. «Ледяная синева» – сибирский нуар, где расследование неожиданно выходит за рамки привычного сценария. «Вот и все, что вам нужно знать о дирижировании» – спектакль-погружение, в котором зрители становятся музыкантами симфонического оркестра. «Созвездия» – история любви, завязанная на квантовой теории струн, где каждое решение героев существует во всех возможных вариантах одновременно.
Одну из главных ролей в спектакле «Созвездия» исполняет Елизавета Янковская. О театре, работе в международных проектах и параллельных реальностях мы поговорили с ней в интервью.
Беседовала: Надя Важнин
– Лиза, вы прибываете в Израиль со спектаклем о любви, судьбе и, неожиданно, квантовой физике. На сцене вы с партнером проживаете множество вариаций одной и той же жизни, показывая, как она могла бы сложиться при других обстоятельствах. А у вас самой не возникает желания переиграть какие-то моменты из прошлого?
– Нет, я суперфаталистка. Я верю в то, что мы должны нести ответственность за свои решения и двигаться дальше. Возможность постоянно переписывать свою судьбу скорее превратила бы нашу жизнь в ад. Потому что, по-моему, один из смыслов жизни именно в том, что мы ничего не можем изменить.
– А как вы для себя определяете главный смысл этой истории?
– Мне кажется, первоначально этот спектакль все же про человеческие отношения. И любой зритель любого возраста сможет найти в нем ответ на волнующий его вопрос.
– А какая Лиза Янковская в параллельной реальности?
– Кажется, я уже стала этой параллельной версией себя. У меня есть моя картинка, которую я вижу. И я пытаюсь к ней прийти. Но я точно не стремлюсь стать «лучшей версией себя» – этот просто убийственный тренд. Особенно для творческих людей, думаю, что много богатого и сложного находится в твоей темной части. И ты должен уметь с этим работать.
Это действительно интересный вопрос. Я знаю многих, кто, сменив страну, сравнивает себя с версией, которая осталась там. Что бы она делала? Где бы сейчас была? Мы много говорили об этом с друзьями – это любопытный, но в то же время болезненный эффект. Ведь как можно вести диалог с собой из прошлого, если ты уже другой человек? Так же сложно представить и свою будущую версию.
– По понятным причинам многие творцы сегодня выбирают работать за пределами России. Как вы считаете, есть ли будущее у русского театра за границей, или языковой барьер ставит перед ними непреодолимые ограничения?
– Театр вообще может существовать где угодно, но русскоязычная аудитория в некоторых городах со временем просто заканчивается. В итоге спектакли живут пару лет – все комьюнити их уже посмотрело, и играть как бы становится не для кого. Это узкая закрытая капсула без развития для артистов и режиссеров. Чтобы двигаться дальше, важно хотя бы сделать субтитры, чтобы иностранный зритель мог вас понять. Человек должен учить язык другой страны, коллаборироваться, иначе пройдут года, а он останется в той же точке, в которую приехал.
– У вас уже был опыт работы в международных проектах. Сильно ли взаимодействие с зарубежными коллегами отличается от привычного вам?
– Да, это совершенно другой опыт. У больших русских мастеров, особенно старой школы, есть позиция, что артист не может быть артистом, если он не страдает. Многие режиссеры поэтому намеренно создают на репетициях или съемках сложные психологические условия.
В Европе и Америке восхищаются русской школой, но не придерживаются такого подхода. Оказавшись в другой среде, я поняла, что можно работать по-другому. Европейский метод не лучше и не хуже, он просто другой. Не уверена, что существует единственный правильный путь. Я бы хотела уметь ходить разными.
– Расскажите про вашего партнера по сцене в «Созвездии»?
– Саша Алябев – он же и режиссер этого спектакля. Собственно, этот спектакль был его первым режиссерским опытом. Мы подружились с ним, вместе искали пьесу, нашли и начали репетировать – у меня дома, за чашкой чая. По-моему, целый год работали самостоятельно. Еще не было театра, то есть проекта «а39». Мы показали читку Григорию Добрыгину, ему понравилось, и он начал с нами работать. Мне кажется, особенно интересно наблюдать, когда режиссер сам играет в своем спектакле. И очень хорошо это делает! Саша удивительный и невероятно тонкий!
– Лиза, что для вас стало главным импульсом присоединиться к проекту «а39»? Чем вас привлекла работа с Добрыгиным и командой?
– Григорий Добрыгин – мой педагог, а проект «а39» вырос из мастерской Олега Кудряшова, став домашним театром. Почти все его артисты – выпускники режиссерского факультета ГИТИСа, окончившие курс Олега Львовича. Мы мечтали остаться вместе, ведь у каждой мастерской свой язык, как у любого творческого объединения.
– Вы бывали в Израиле множество раз, в том числе с другими спектаклями и киноработами. Чем для вас особенна эта страна? Есть ли место здесь, куда вам хочется возвращаться?
– Израиль – одна из моих любимейших стран. У меня здесь много близких друзей, и я всегда с радостью приезжаю. Очень люблю Тель-Авив, особенно «собачий пляж». Люблю Иерусалим, а еще Хадеру, где живет близкая мне семья. В Израиле мне нравятся люди, менталитет, еда, воздух и много чего еще.
Кстати, я счастлива, что мы будем играть наш спектакль в центре Сюзан Далаль. Я большая поклонница танцевального ансамбля «Бат-Шева». У меня есть список мечт, и одна из них – попасть на их летний тренинг. Надеюсь, когда-нибудь накоплю на это.
– Израильская публика – чем она отличается от зрителей в других странах?
– Я пока встречалась только с русскоязычной публикой Израиля. Мы однажды привозили сюда фильмы «Ника» и «Фрау», и обсуждения с Израильской публикой после показа – одни из моих любимых. Это были действительно подробные диалоги, мне повезло!